Джереми Робинсон - Гидра

— Нет! Не нужно… Пожалуйста.

— Боюсь, это совершенно необходимо, — сказал Ридли. — Видите ли, некоторые из тех, с кем мы экспериментировали раньше, неплохо переносили мелкие травмы, совсем не такие, как те, которые довелось вытерпеть вам, между прочим. Неглубокие порезы, уколы и так далее. Но как только травмы становились серьезными — переломы пальцев, глубокие порезы, колотые раны, — люди начинали проявлять все более тяжелую форму мании жестокости с каждым очередным ранением. С первыми двумя категориями травм вы справились великолепно, но боюсь, мы должны проверить, какой будет ваша реакция на еще две. Понимаете, в предыдущих опытах объекты наших экспериментов, все без исключения, становились буйно помешанными после получения смертельного повреждения. Независимо от того, была ли такая травма первой или двенадцатой, реакция была одинаковой и мгновенной. Обычно все процедуры проводит доктор Мэддокс, но, как видите, у него не хватает смелости оперировать человека без наркоза.

— И против его воли, — добавил Тодд, гневно воззрившись на Ридли.

— Когда мы закончим эксперимент, доктор нас поблагодарит, — буркнул Ридли, встал с табурета и двинулся к столу, старательно обходя лужи крови. — Он — первый в своем роде.

Пирс догадался, что сейчас случится. Его убьют. Но Ричард сказал, что осталось два эксперимента.

— Каков будет второй тест? После того как вы меня убьете?

Ридли остановился у двери и приоткрыл ее, чтобы быстро уйти, если что-то пойдет не так.

— Ампутация, — ответил он и кивнул Рейнхарту.

Пирс даже вскрикнуть не успел, как лезвие длинного ножа скользнуло между его ребер и пронзило сердце, сведенное спазмом. Кровь наполнила грудную клетку, но смерть не наступила, хотя должна была прийти мгновенно.

Пирс увидел рукоятку ножа, торчащую из его груди. Ранение было настолько серьезным, что сознание не сразу отреагировало на боль. Концентрация кислорода в крови начала падать, у Джорджа потемнело перед глазами, а боль все не приходила.

Она ударила чуть позже, жуткая, невыносимая, сковала все его тело. Он чувствовал, как дрожат ступни. Боль разлилась по животу, пальцы на руках словно загорелись. Тут Пирс понял, что это не результат ножевой раны. У него болело абсолютно все.

Смерть.

Он почти ничего не видел, но его сознание работало нормально. На миг у бедняги возникло сильнейшее желание увидеть уютный туннель, залитый ослепительно-белым светом, о котором рассказывают многие, пережившие клиническую смерть. Он встретится со своей любимой Джулией, и его отведут… куда?

Но ничего такого не произошло. Новая боль, подобная электрическому разряду, сотрясла его тело. Пирс открыл глаза и увидел Рейнхарта, вытаскивающего нож из его груди.

Тогда он закричал.

Все тело у него начало ужасно чесаться, изнутри и снаружи. Джордж понимал, что начался процесс заживления, хотя и не видел этого. Через тридцать секунд боль отступила, зуд прошел. Он был жив.

— Аллилуйя! — произнес Рейнхарт, подражая голосу телевизионного проповедника. — Он родился вновь!

— Получилось? — спросил Ридли, вернувшись в операционную.

Даже Мэддокс поборол свой протест. Его лицо озарилось улыбкой.

— Как вы себя чувствуете? — осведомился он, опустив лишние вопросы.

Душу Пирса переполняли ярость и злость за все унижения и мерзости, которые с ним сотворили, но он все же был рад тому, что остался в живых.

— Я чувствую себя нор…

Но тут его снова охватила боль. Все мышцы напряглись. Зуд вернулся. На этот раз ощущение было такое, словно чешутся даже кости.

Сквозь стиснутые зубы Джордж выговорил:

— Что-то происходит.

Он крепко зажмурился. Зуд проник в голову. Когда начало страшно зудеть в животе, Пирс открыл глаза и посмотрел на Мэддокса. Тот отпрянул от стола, налетел на металлический шкафчик. Его лицо исказила гримаса ужаса. Тодд посмотрел на Рейнхарта, перевел взгляд на Ридли.

— Заприте палату!

С этими словами генетик стремглав выбежал из помещения. Тяжелая металлическая дверь хлопнула, щелкнул замок. Но Пирса напугали вовсе не запертая дверь, не поспешное бегство Мэддокса. Его привело в ужас собственное отражение в дверце металлического шкафчика, на который налетел Тодд, отшатнувшись от стола. На него смотрело… нечто нечеловеческое.

На поверхности блестящей дверцы образовалась небольшая вмятина. Она немного искажала изображение, но все же Пирс отчетливо увидел зеленоватую кожу и ярко-желтые глаза. Они смотрели с тем же ужасом, который ощущал он сам, поэтому Джордж осознал жуткую правду.