Нелсон Демилл: Ночная катастрофа

— Я рада, что ты согласился проводить меня на это мероприятие, — сказала Кейт. — Вряд ли оно окажется очень приятным.

— Всегда к твоим услугам. — В этот теплый солнечный июльский день мы ехали на пляж, но не для того, чтобы позагорать или искупаться. Мы направлялись на мемориальную службу в память о жертвах рейса № 800. Она регулярно проводилась 17 июля, в годовщину катастрофы, и это была пятая по счету. До сих пор я ни разу эту службу не посещал, поскольку никаких причин для этого у меня не было. Но, как я уже отметил, этим делом занималась Кейт, и она-то ездила туда каждый год. Так, во всяком случае, она говорила. Тут мне пришло в голову, что над этим делом работало не менее пятисот человек из разных подразделений и ведомств, которые вряд ли с такой удручающей регулярностью посещали эти службы, если вообще побывали хоть на одной из них. Однако Кейт я ничего не сказал. В конце концов, хороший муж должен верить своей жене. Обязательно.

— Чем ты занималась, когда шло расследование? — спросил я.

— В основном допрашивала свидетелей, — ответила Кейт.

— И много ты их допросила?

— Не помню уже. Много…

— А сколько всего было свидетелей?

— Более шестисот.

— Ничего себе! И что же, по-твоему, стало причиной катастрофы?

— Я не уполномочена обсуждать это с кем бы то ни было.

— Это почему же? Если мне не изменяет память, дело закрыто, а официальной причиной катастрофы признаны технические неполадки, вызвавшие взрыв центрального топливного бака.

Она промолчала, поэтому я счел нужным напомнить:

— У меня есть доступ к информации высшей категории секретности.

— Обычно информация дается заинтересованным лицам. В чем твой интерес?

— Просто я любопытен.

Она посмотрела в окно и сказала:

— Тебе надо съехать с трассы у Шестьдесят восьмой развилки.

— Между прочим, я женился на тебе только для того, чтобы узнать все подробности о рейсе номер восемьсот.

Она похлопала меня по колену и через минуту или две сказала:

— Всех подробностей не знает никто.

Я съехал с трассы у развилки 68 и поехал по дороге Уильям-Флойд-парквей.

— Уильям Флойд — это ведь рок-звезда, верно?

— Ничего подобного. Он был одним из тех, кто подписал Декларацию независимости.

— Уверена?

— Ты спутал его с группой «Пинк Флойд», — сказала Кейт.

— Точно. Какая, однако, хорошая у тебя память.

— Тогда почему я не помню, из-за чего вышла за тебя замуж? — спросила Кейт.

— Ты вышла за меня, потому что я забавный. И сексуальный. И умный. Сексуально-умный. Вот что ты мне говорила.

— Что-то я этого не припомню.

— А еще ты меня любишь.

— Я и вправду тебя люблю. И очень. Но никак не могу вспомнить почему, — сказала она. — Если разобраться, ты настоящая заноза в заднице.

— С тобой, птичка, тоже ужиться непросто.

Она улыбнулась.

Мисс Мэйфилд младше меня на четырнадцать лет. Этот небольшой разрыв между поколениями иногда кажется забавным, а иногда — нет.

Тут я должен заметить, что Кейт Мэйфилд очень красива. Меня, разумеется, в первую очередь привлек ее интеллект, но потом я заметил ее белокурые волосы, глубокие, синего цвета глаза, белую, как слоновая кость, кожу, и понял, что пропал. А еще Кейт удивительно хорошо сложена. И постоянно поддерживает форму — посещает всевозможные оздоровительные клубы и занятия йогой в обществе «Бикрам-йога». Это не говоря уже о том, что она танцует степ и занимается кикбоксингом — иногда в нашей квартире — и при этом так и норовит заехать мне ногой в пах. Это, конечно, имитация удара, не более, но всегда существует опасность, что у нее что-то не получится и она врежет мне по-настоящему. Похоже, Кейт стремится достичь физического совершенства, в то время как я стремлюсь достичь совершенства в стрельбе из девятимиллиметрового пистолета системы «Глок», в связи с чем регулярно хожу в тир. Честно говоря, я мог бы составить длинный список того, в чем мы с Кейт не сходимся — в него вошли бы музыка, еда, напитки, отношение к службе, положение сиденья на унитазе и тому подобные вещи, — но я не стану этого делать. Потому что мы — по неведомым мне причинам — любим друг друга. Список того, в чем мы сходимся, куда короче. Возможно даже, он ограничивается тем, что нам обоим нравится заниматься сексом.

Я вернулся к затронутой мною теме и сказал:

— Чем подробнее ты расскажешь мне о рейсе номер восемьсот, тем больше внутреннего спокойствия обретешь.

— Но я уже рассказала тебе об этом все, что знаю.