Как только на столе появлялись свежие напитки, он непременно произносил тост, всегда один и тот же. «За маленькую даму, — говорил он. — Да ниспошлет Господь свое благословение на ее прелестную головку».
Диктофон был спрятан в кармане моей рубашки. Я то и дело ощупывал его, словно это был мой талисман, и прикосновение к нему непременно должно было принести мне удачу.
Мы пили уже около часа, когда я, повернувшись к Лу, спросил:
— Ты действительно выдал бы меня шерифу, если бы я отказался делить деньги?
Мы были одни за столиком; Джекобу я дал свой бумажник и отправил его за новой порцией выпивки.
Лу, опустив голову, задумался.
— Мне нужны были деньги, Хэнк, — мрачно произнес он.
— И ты не мог подождать до лета?
— Мне нужны были срочно.
— Всего-то пять месяцев. Неужели ты не смог бы продержаться еще пять месяцев?
Лу перегнулся через стол и сделал глоток пива из стакана Джекоба. На дне стакана еще что-то оставалось, но он не стал допивать до конца.
На его лице появилась слабая улыбка.
— Я говорил тебе, что проигрался?
Я кивнул.
— Так вот: я потратил кое-какие сбережения Ненси.
— Сколько?
— Понимаешь, я знал, что могу себе позволить проигрыш, ведь на подходе были большие деньги — ну, те, из самолета, так что я сделал крупные ставки на пару длинных заездов. Я рассчитывал, что, если выиграю хотя бы на одном, все будет в порядке. — Раздался его короткий нервный смешок. — Но я не выиграл ни на одном. Я потерял все.
— Сколько же? — вновь спросил я.
— Семнадцать тысяч. Даже чуть больше. Это были деньги, доставшиеся ей от матери по наследству.
Я молчал, потрясенный его рассказом. Мне трудно было себе представить, чтобы можно было ставить такую сумму на лошадь. Лу между тем допил пиво Джекоба.
— Мы разорены, Хэнк. У нас нет ни гроша. Не на что купить еду, заплатить за аренду. Вся надежда на то, что я получу свою долю.
— Так ты хочешь сказать, что выдал бы меня шерифу?
— Мне нужны были деньги. Мне казалось несправедливым, что ты держишь их у себя, в то время как самолет никто и не думает разыскивать.
— Я все-таки хочу знать, сказал бы ты шерифу или нет. — Я наклонился к нему через стол.
— Если я отвечу «нет», — улыбнулся он, — ты вполне можешь отступить от своего обещания.
— Какого обещания?
— Разделить деньги.
Я промолчал.
— Мне нужны деньги, Хэнк. Я без них пропаду.
— Но давай представим, что ты не догадался насчет Педерсона. Что бы ты тогда делал?
Лу поджал губы.
— Наверное, стал бы умолять тебя, — сказал он. Еще раз обдумав это, он кивнул головой. — Встал бы на колени и умолял тебя.
В баре было уже битком, гул голосов и взрывы смеха не смолкали ни на минуту. В воздухе зависли облака табачного дыма, перемешанного с кислым запахом пива. Я разглядел у стойки Джекоба, который расплачивался с барменом.
— Как ты думаешь, это помогло бы? — спросил Лу.
Я попытался представить его на коленях, умоляющего меня отдать деньги. Во многом мне эта идея казалась более угрожающей, чем шантаж. Ведь тогда бы он взывал к тому, что я всегда считал добродетелью — к жалости, милосердию, сочувствию, — и мой отказ, в любом случае неизбежный, был бы достоин осуждения. Я подумал, что таким же мерзавцем предстану в его глазах после записи пленки, и от этого на душе стало тяжело.
— Нет, — сказал я. — Наверное, не помогло бы.
— Ну, тогда, надо полагать, мне повезло, что я узнал про Педерсона, так ведь?
К столику уже приближался Джекоб, и я не стал ничего отвечать. Сдвинув пустые стаканы к краю стола, я воскликнул:
— А вот и напитки!
Лу протянул руку и коснулся моего запястья. Кончики его пальцев были холодными.
— Я должен был достать денег, Хэнк, — быстро прошептал он. — Понимаешь? Это не от меня зависит.
Я посмотрел на его руку. Она обхватывала мою, как клешня, и я с трудом поборол желание высвободиться.
— Да, — кивнул я. — Понимаю.
Примерно в половине десятого Лу встал из-за стола и нетвердой походкой в очередной раз направился в туалет. Я дождался, Пока он отойдет подальше, и повернулся к Джекобу.
— Ты можешь определить, когда он будет готов?
У брата текло из носа; кожа над верхней губой блестела.
— Думаю, что да.
— Нам нужно как следует его напоить, но не до такой степени, чтобы он лыка не вязал. Просто чтобы плохо соображал.
Джекоб потягивал пиво. Стекла его очков запотели, но он, казалось, не замечал этого.
— Когда увидишь, что у него начинает заплетаться язык, встань и предложи поехать к нему домой. Скажи, что у тебя в машине есть бутылка виски.
Читать дальше