Павел Любецкий - Испытание веры

— Что-то не так? — вошла в комнату Наталья Борисовна, держа в руках поднос с двумя чашками чая и тортом. — Не хотела входить и беспокоить, но ты тут уже полчаса сидишь. Подумала: ты всё же захочешь горячего чая. Купила на радостях вчера творожно-фруктовый торт. Твой любимый. Заодно, чисто символически отпразднуем победу. Кстати, Саша сказал что-нибудь важное?

Дима не сразу повернулся, дабы откликнуться на вопрос матери, но сделав это, почувствовал, как в горле пересохло, и быстро взяв чашку, поставленную на журнальный столик, тут же её осушил.

— Что? Прости, ты что-то сказала? — опомнился он, всё ещё находясь в противоречивых раздумьях.

— Не нравишься ты мне, — присела рядом она и коснулась лба сына. — Ты горишь! — констатировала она. — Когда ты умудрился заболеть?

— Я не болен, — протянул он.

— А что тогда?

— Не знаю, обрадуешься или нет, но ты всё — таки будешь бабушкой, — неуверенно сказал он, взглянув на мать щенячьими глазками.

— Даша беременна? — ничего другого не пришло в голову ей. — Но ты же…

— Нет, — замотал головой он, потянувшись за второй кружкой чая. — Ты уже стала бабушкой, а я отцом… Больше года назад…

Наталья Борисовна и слова не смогла сказать. В её глазах читалось непонимание и недоумение. Поначалу подумала, что чего-то не так расслышала, но предельно серьёзное лицо сына уверило в обратном, поэтому, выхватив чашку из рук Димы, ошарашенно сделала несколько глотков, но поняв, что не помогло, достала из бара бутылку коньяка.

— Тебе не предлагаю, — сказала она и, налив в небольшую рюмку горячительного напитка, выпила залпом. Затем присела и, почувствовав приятную бодрящую теплоту в теле, снова взглянула на сына. — А теперь повтори. Мне померещилось или ты сказал…

— У меня есть сын, его зовут Филипп, — более подробно рассказал он, едва осознав факт существования ребёнка. — И он… От Фанатки…

Разговор сына и матери продолжался длительное время. Пусть, Дима совсем немного знал об этом, но у обоих нашлось, что обсудить. Вскоре, когда приехали отец и бабушка, они подключились к беседе, долго привыкая к мысли, что неожиданным образом в их жизни возник внук и правнук в одном лице, которого необходимо найти и привести в семью, ведь он остался один, без матери, местонахождение которой уже всем известно.

В конверте, как и сказал Саша, лежал адрес маленького Филиппа, проживавшего в Париже. Будучи беременной, Фанатка часто переезжала, полностью отдав себя мести. Даже не смотря на вынашиваемого ребёнка: заранее любимого и единственного близкого человека, она не смогла просто так оставить смерть брата и его жены. Но вскоре, когда работа подошла к концу и в живых осталась лишь Анастасия, ушедшая в тень, Александра решила уехать. Страна, на земле которой ей удалось воплотить безумную мечту близости с желанным мужчиной, подарком которого и стал Филипп, была лучшим местом для жизни без бегства и страха уже не только за свою жизнь, но и за жизнь ребёнка. Вместе с усыновлённой племянницей, они жили в местечке Булонь — Бийанкур — родина русских эмигрантов. Северная часть пригорода граничит с Булонским лесом — «лёгкими французской столицы», где молодая мама гуляла с маленькими детьми и дышала свежим воздухом, наслаждаясь окружавшей красотой вплоть до того, как Анастасия вновь не появилась на горизонте. Оставив детей, она погналась за последним оплотом своей ненависти, где и нашла отмщение, как и собственную смерть. Теперь, когда Александры не стало, судьба Филиппа была не ясна, и Дима серьёзно переживал, но ключ, лежавший в конверте помимо адреса, был от ячейки одного из банков Сочи. Вся семья отправилась в небольшую поездку, желая узнать, что лежало в хранилище под замком, и вскоре обнаружила очередной подарок. Дима боялся, что за несколько месяцев со дня смерти Фанатки, с ребёнком могло случиться, что угодно, но девушка позаботилась об этом. Зная другую сторону мести, задолго до гибели, Александра оформила опеку детей на Диму в случае, если с ней что-либо случится и сообщила об этом перед смертью Саше. Ключ же пришёл намного позже с курьером прямо в больницу, потому как фирма долгое время не могла найти Лардонова, чтобы вручить посылку, а он, в свою очередь, положил его вместе с конвертом в банк для сохранности. Дети же не остались во Франции без присмотра. Им приставили специально обученных людей до дальнейших указаний.

— Теперь у тебя двое детей, — сказала Наталья Борисовна и вновь захотела выпить, но в банке не подавали напитков, поэтому пришлось потерпеть и заставить взять себя в руки.