Павел Любецкий - Испытание веры

— Я тоже тебя люблю, — не сдержалась Даша, сказав то, что уже давно должна была, — но сам подумай. Эта фанатка опоила тебя, заставила думать, что это была я. Кто знает, что она ещё придумает. Пока этот человек на свободе — ты будешь под прицелом. Она вновь захочет испортить нам жизнь и обязательно сделает…

— Ничего не будет, — заявил Малышкин, вспомнив оставленное фанаткой письмо, — она обещала отстать. Она получила, что хотела…

— Ты веришь ей? Человеку, кто убил твою невесту? — Даша быстро поняла, что сказала глупость, о которой пожалела. — Прости. Я не хотела…

— Ничего. Всё давно в прошлом.

— Я не хочу быть твоим прошлым, — призналась она.

— Этого не будет, — уверял Дима. — Кем бы ни была фанатка, она больше ничего не предпринимала. Год прошёл. Думаю, можно верить её словам.

— Ты не представляешь, как глупо я себя чувствую, — понимала ситуацию, в которую сама же и завела обоих, — я хочу быть с тобой. Ты не сделал ничего, что бы могло заставить думать иначе, но я ничего не могу с собой поделать. Я…

— Тебе нужно время, — озвучил мысли Даши он. — Я понял.

— Нужно, — раздосадовано кивнула она.

— Хочешь быть со мной, но не можешь, — почти шёпотом буркнул Дима. — Вездесущая женская логика. Ладно, хорошо, делай, как знаешь. Не хочу мешать твоим метаниям.

Лифт остановился и Дима, взяв сумки, скрылся в коридоре, больше не пытаясь что-либо сказать.

— Ну и дура, — разозлилась на себя Обручева и поехала на свой этаж, пытаясь разобраться в собственных мыслях, коих немало.

Войдя в номер, Дима со всей дури хлопнул дверью, бросил сумки и лёг на кровать. Он определённо не понимал, как можно любить и сохранять дистанцию одновременно. Он бы понял, если бы Даша винила, или же ненавидела, но ничего подобного нет. Она сама хотела того же, что и Малышкин и всё же, ответ остался одним и тем же. В какой-то момент Дима пожалел о приезде. Ему хотелось наладить с любимой отношение, находясь в одном из самых необычных мест на земле, но вместо этого продолжал чувствовать вину и ненавидеть фанатку ещё сильнее, чем прежде, ведь из-за её очередной прихоти личная жизнь плавно пошла под откос. От Димы ничего не зависело и это бесило ещё сильнее. Оставалось только ждать и надеяться, что Даша соберёт в голове, своего рода пазл, и примет правильное решение, но для этого действа требовалось время, и один бог знал, сколько именно.

Стук в дверь отвлёк от мрачных мыслей.

— Войдите, — вяло протянул Дима, не слишком интересуясь гостем.

— Долго ещё будешь лежать? — бодро спросил Торджер, подойдя к нему. — Мы, там, с ребятами собираемся. Подтягивайся к нам.

— Настроения нет, — не раздумывая, отказался он, отстранённо отвернувшись в сторону.

— Была годовщина несколько дней назад, — продолжил норвежец с серьёзным выражением лица. — Раз уж приехали, нужно почтить память погибших.

Малышкин не ожидал, что Торджер придёт к нему с подобным предложением и вновь повернулся, заинтересовавшись.

— Да. Хорошая идея, — согласился он и привстал.

— Так, ты с нами? — поинтересовался Торджер. Норвежец выглядел иначе, не таким, каким привыкли его видеть. Вместо озорства и вечных смешков перед Димой предстал серьёзный человек с каким-то грузом, хранившимся внутри, и Дима не понимал: откуда возникли эти перемены, ведь совсем ещё не давно, спортсмен не изменял своим привычкам.

— С вами, — дал ответ он. — Скоро буду.

— Отлично. Будем ждать в холле, — сказал Гьёр и направился к выходу, но у двери остановился, — рад, что мы снова будем все вместе.

— Вместе?

— Да. В таком же составе, что и год назад, — уточнил Гьёр.

— Чья это идея?

— Моя и Армана. Остальные поддержали. Подумали — это важно. Каждый из нас был в отеле и мог остаться в нём навсегда, но, по стечению обстоятельств, мы живы. Многим не повезло, потому что первыми вывели нас. Остальных же оставили на произвол судьбы…

— Похоже, у тебя все признаки комплекса выжившего, — предположил Дима, даже не зная, что Торджер до сих пор так близко к сердцу относился к случившемуся, чего он не замечал раньше. — Ты, ведь в курсе, что остальных хотели эвакуировать вместе с нами, но Аргадиян не позволил, грозясь взорвать здание.

— Нужно было придумать…

— Саша принял решение.

— Знаю. Но прежде всего, он спасал тебя, — считал Торджер, говоря об этом без какого-либо обвинения. Он просто озвучил то, что и так все знали. — Тебя, Антона и Дашу, — продолжил он, заметив настороженное лицо Димы, принявшего оборонительную позицию. Малышкин не знал, как реагировать, поэтому приготовился ответить в защиту друга. — Мы же не относились к числу его приоритетов. Просто оказались рядом с вами тремя.