Ян Валентин - Звезда Cтриндберга

Осторожно, опираясь на каблуки, Эрик спустился по скользкому склону и выключил GPS-навигатор. Сбросил тяжеленные рюкзаки и потянулся.

Ему живо представилось, как расправляются просевшие под тяжестью ноши межпозвоночные хрящи.

Пронизывающий холод… впрочем, накануне было не теплее. Рюкзак с двумя баллонами и компенсаторным жилетом так и лежал там, где он его оставил накануне. Вонь ничуть не уменьшилась. Он принюхался – запах падали. Наверное, где-то поблизости сдохла косуля.

Из-за тумана было трудно различить детали, но глаза постепенно привыкли. Он подошел к краю шахты и посмотрел вниз. Примерно на тридцатиметровой глубине торчали старые крепежные бревна. Они напомнили ему редкие почерневшие зубы, будто он заглянул в рот несчастного, опустившегося старика.

Эрик отошел от края шахты и перевел дыхание. Уже в нескольких шагах запах был заметно меньше.

Молодец, похвалил он себя. Найти заброшенную, нигде не обозначенную шахту и на следующий день вернуться на то же место в этой чертовой темноте – не каждому по плечу.

Одно дело – с помощью навигатора добраться из Фалуна до Сундборна или Согмюры, и совсем другое – найти не значащееся ни на одной навигационной схеме место в этих безлюдных краях.

Заброшенные шахты обычно указаны на картах – это забота землемеров из Горного управления. Но не эта. Про нее, похоже, просто забыли. А он нашел. И не просто нашел – припер сюда все снаряжение.

Эрик расстегнул молнию на первом рюкзаке и вздрогнул. Только сейчас он обратил внимание, насколько тихо вокруг.

Он даже не заметил, как подкралась эта тишина. Поначалу доносилось гудение автомобильных шин – звук еле слышный, но все же достаточный, чтобы одиночество не казалось таким жутким. Где-то стучал дятел, в подлеске шуршало мелкое лесное зверье, а в кронах деревьев то и дело вспархивали птицы.

Потом лес погрузился в туман, и он уже ничего не слышал, кроме собственного дыхания и хруста веток под ногами.

А теперь – ничего. Полная, оглушительная тишина.

Нет, кажется, не полная. Тихое жужжание мух – они уже начали собираться вокруг него: вдруг удастся чем-то поживиться?

Мухи будут разочарованы. Ничего съестного. В первом рюкзаке альпинистское снаряжение – бухты канатов, карабины, крепежные болты и крюки. Батарейная дрель, грудная обвязка (так называемая сбруя), наручные лампы. Комбинированный титановый нож: с одной стороны режущая кромка, с другой – пила.

Он выложил все это на пожухлой траве – получилась изрядная куча. В боковом кармане, упакованные в твердый футляр, лежали финские приборы: глубиномер – он должен знать, на какой глубине он находится в затопленной шахте, – и клинометр, чтобы определять угол наклона подземного хода. Компас он не взял – в рудной породе компас бесполезен.

Мух становилось все больше, они кружились вокруг его головы, как призрачный грязноватый нимб. Эрик раздраженно отмахнулся. Из следующего рюкзака появились на свет регулятор и длинные шланги. Навернул редуктор, проверил давление в баллонах и сделал несколько шагов назад. Мушиный рой, помедлив, вновь метнулся к голове, окружив ее, как сеткой.

Он снял зеленые резиновые сапоги, камуфляжные брюки и ветровку. Отмахиваясь от облепивших лицо и шею мух, открыл последний рюкзак. Подводный компьютер, шахтерская лампа… ворсистое нижнее белье и отливающий антрацитовым блеском сухой водолазный костюм. Трехслойный ламинат, специально приспособленный для зимних погружений.

Сначала белье. Потом с трудом, суча ногами, он натянул нижнюю часть гидрокостюма.

Тяжело поднялся и со страдальческой миной стал натягивать верхнюю – левый рукав, правый рукав… с усилием протиснул руки в латексные манжеты. И наконец, неопреновый капюшон. Теперь мухам остались только глаза и верхняя часть скул.

Отрегулировал пояс и проверил наручные лампы.

Теперь пришла очередь мешка с ластами и маской. У края шахты так пахнуло сероводородом, что Эрик едва не отказался от всего предприятия. Но все же пересилил отвращение, замкнул на петле карабин нейлонового каната и начал медленно спускать мешок вниз.

Сорок метров… пятьдесят… он отсчитывал метры, а мешок продолжал спускаться, то и дело наталкиваясь на стены шахты, – неравномерные толчки передавались через нейлоновую веревку. Хорошо, что он догадался сунуть маску между ластами. Разбиться не должна. Лишь через несколько минут натяжение каната ослабло – мешок, очевидно, достиг поверхности воды. Далеко, далеко внизу.