Майкл Бирнс - Святая кровь

— Вот зараза, нервы перебиты.

Прошло в общей сложности шесть часов с того момента, как им удалось улизнуть из гостиницы и погрузить генетика в арендованный фургон. Они без труда выехали из ворот Петра: внимание швейцарских гвардейцев отвлек сигнал пожарной сигнализации в гостинице. Священник невольно упростил им бегство. Во «Фьюмичино» женщину пересадили в личный самолет раввина. Как и обещал Коэн, дипломатические привилегии позволили им обойти охрану. Похоже, у этого человека связей больше, чем у самого Папы. «Ухабистый» перелет из Рима в Тель-Авив занял менее двух с половиной часов. Как только они приземлились, пересадка во второй фургон завершила последний этап доставки «груза» в Музей Рокфеллера.

Теперь настало время получить заключительную выплату.

Отвращение уступило место любопытству, и Орландо повнимательнее пригляделся к ране.

— Он тебе кость не сломал?

— Не похоже.

— Могло быть и хуже.

— Шутишь, твою мать? Это тебе не бриться и порезаться.

Он нагнулся и подставил свою гротескную руку под струю воды, смывая частички коросты и запекшуюся кровь.

— Как получим бабки, можешь подбросить меня до Хадасса. Пойду к хирургу.

— Нет проблем.

Орландо похлопал напарника по плечу.

Проблема вообще-то была. Большая. Эта рука у Квятковски рабочая — он стрелял с нее. Даже лучшему хирургу в Израиле пришлось бы повозиться, чтобы восстановить двигательный рефлекс указательного пальца. Это означало, что в дальнейшем парень становился абсолютно бесполезным.

— Ты это правильно придумал. После такой работенки для отдыха будет полно времени.

«Полно времени, точно».

Он протянул напарнику свежее полотенце.

Квятковски вздохнул.

— Деньги у жены раввина?

Он посмотрел на Орландо в зеркало.

— У нее.

— Не шекели — евро?

— Ну да.

Молниеносным движением Орландо выхватил свой пистолет и выстрелил в левое ухо Квятковски.

Гигант покачался из стороны в сторону и ударился спиной о стену в том месте, где пуля только что пробила плитку. Кровь и мозговая ткань оставили на стене широкий мазок, когда он съехал по ней на пол.

Убрав в кобуру пистолет, Орландо направился к выходу.

Орландо быстро шел по коридору к свету, льющемуся из конференц-зала, раскачивая правой рукой с пистолетом, как маятником.

— Миссис Коэн? — позвал он.

Когда Орландо приблизился к комнате, пучок света пересекли тени. Почтенная хасидская женщина в платье до лодыжек словно выплыла из комнаты, скрестив на груди руки.

— Да, входите, прошу вас, — вяло проговорила она.

Мускулы киллера расслабились, когда он миновал ее и переступил порог с пистолетом наготове.

— А где ваш напарник? — спросила Девора, входя за ним следом.

— В больницу поехал.

— Рука?

— Ага, жуть, — кивнул он и твердо сказал: — Я за него.

По каменному выражению лица Орландо она поняла, что больше вопросов задавать не должна.

На лице боевика отразился испуг в тот момент, когда у противоположной стены комнаты он заметил сына раввина, стоящего рядом с серебристым кейсом. Когда Орландо впервые прибыл сюда, изнуренный, похожий на привидение мальчишка сидел скрюченный в каталке. Менее чем час спустя он вышел из комнаты, где держали генетика, и что-то возбужденно понес о своих ногах — о якобы странных ощущениях в них. Затем парень, оттолкнувшись, неловко поднялся с кресла. И не упал: неуверенно, пошатываясь, но стоял, держась одной рукой за стену, другой — за свою каталку. Вид, правда, у него был на удивление здоровый, щеки порозовевшие, и он плакал, как ребенок. Все это было настолько подозрительно, что Орландо мгновенно помчался за раввином. И никак не ожидал такого изумления от Коэна.

От осуждающего взгляда мальчишки Орландо почему-то стало не по себе. Он подошел к кейсу и пробежался пальцами по миниатюрной клавиатуре.

— Можете не волноваться. Ваши кровавые деньги все здесь, — сказала миссис Коэн.

Женщина явно не искала его расположения.

— Код?

Орландо сунул пистолет в кобуру под мышкой, поскольку для открытия кейса ему понадобились обе руки.

Девора назвала ему последовательность цифр.

Орландо набрал их на клавиатуре, и замки внутри кейса щелкнули. Ухмыляясь, он поднял крышку. Улыбку мгновенно смыло с его лица, когда он заглянул внутрь на аккуратные стопки банкнот.

— Шекели? — прорычал он.

— Это достойные деньги, — заверила его жена Коэна.

— Я специально просил в евро, а не в этих еврейских деньгах. Где, по-вашему, я их обменяю в такое время?