Александр Молчанов - Писатель

Лупоглазый стоял рядом с окном, прижавшись к стене, и смотрел на свернутое одеяло на диване, из которого торчал металлический штырь. Рядом с Лупоглазым стояла Рыжая девочка и держала его за руку.

– Теперь ты мне веришь? – спросила она. – Тебе нужно ехать в Волоковец. Нина ждет тебя. Поезжай, не дури.

Бабкин позвонил Железняку и сказал:

– Ваш парень не пришел.

– Что?

– Его там не было.

– Ты уверен?

– Да. Его там не было.

– Может быть, ты его спугнул?

– Нет. Он просто туда не пришел.

– Он вышел из банка двадцать минут назад.

– Не знаю, откуда и куда он вышел, но в сквер за Софийским собором он не пришел.

– И где же его теперь искать?

– Да, это вопрос. Но проблема в том, что теперь мне придется разослать ориентировку. И искать его теперь буду не я один. Его будет искать вся милиция области. И когда его задержат – а его задержат рано или поздно, – его молчание будет стоит вам гораздо дороже. Гораздо дороже.

Железняк шваркнул телефонную трубку о стену. Татьяна испуганно приоткрыла дверь из приемной.

– Оставьте меня в покое! – заорал Железняк. – Оставьте все меня в покое! Как вы мне надоели! Почему вы все делаете не так, как надо! Почему?

Татьяна взвизгнула и закрыла дверь.

Павел сидел прямо, как будто проглотил зонтик.

– И что потом?

– Я вышел из банка.

– И пошел в сквер за Софийским собором?

– Нет. Я вдруг понял, что меня там ждет не Железняк.

– А кто? Милиция?

– Почему милиция? Милиция просто пришла бы в банк и арестовала бы меня на рабочем месте. Я думаю, наемный убийца. Я слишком опасен для Железняка. Он хочет меня убрать.

– Ты тоже не цветочек в райском саду. Ты пытался убить Леонида.

– Но не убил.

– Откуда я знаю, что это сделал не ты?

– Я его не убивал. Его убили другие. Они приехали на машине. Я их видел.

– Почему я должен тебе верить? Я видел, как ты убил человека у меня на глазах.

Павел посмотрел на Андрея, сидящего за столом.

– Помнишь Кораблева? – спросил Андрей.

– Я не убивал Леонида, – повторил он, – клянусь тебе чем хочешь, я его не убивал.

– Ладно, – решил Андрей, – смотри, ситуация такая. Газета тебе не поможет. Железняк купил Новикова на корню. Он никогда не напечатает такую историю. Но у меня есть человек, который нам может помочь. У него есть контакты… Нам нужен выход на столичные СМИ. На НТВ, на Первый. Там могут раскрутить эту историю.

– Идем к этому человеку. Прямо сейчас.

Андрей посмотрел на часы.

– Нет, уже поздно. Он уже ушел с работы, а где он живет, я не знаю. Мы пойдем к нему завтра с утра. Сейчас нужно поспать.

– Где?

– Здесь.

Павел с удивлением посмотрел на ложе из газет, накрытое занавеской.

– В тесноте, да не в обиде, – усмехнулся Андрей.

Андрей проснулся ночью оттого, что услышал за дверями негромкое потрескивание. Он открыл глаза, посмотрел в окно и увидел там какие-то мелькающие огоньки. Рядом, завернувшись в занавеску, посапывал Павел. Андрей встал, подошел к окну. Красные и желтые огоньки прыгали по окнам дома напротив. Это было отражение огня, который… полыхал в соседних комнатах. А треск, который услышал Андрей, – это был треск огня. Редакция горела.

Андрей толкнул Павла в плечо.

– Просыпайся.

– А? Что?

– Мы горим.

Павел сразу открыл глаза, посмотрел в окно, потом на перепуганное лицо Андрея, прислушался к треску за дверью.

– Похоже, горит в соседних кабинетах.

– Похоже на то.

– Надо отсюда уходить, – сказал Павел.

– Как? Входная дверь заперта.

Странно, не было запаха дыма. Может быть, оттого, что огонь пока был локализован в кабинетах.

– Через окно, – решил Павел. – Держи.

Он подал Андрею занавеску.

– Сворачивай ее.

Андрей начал скручивать занавеску в жгут.

Павел схватил со стола монитор, выдернул из него провода и швырнул в окно. Окно с треском разбилось.

– Ты что творишь? – возмутился Андрей. – Окно вообще-то можно было открыть.

– Извини, – пробормотал Павел, – я что-то спросонья не подумал. Давай занавеску.

Он взял у Андрея конец занавески и привязал его к батарее. Второй конец занавески он выбросил на улицу. Высунулся из окна.

– Годится.

Занавеска едва доставала до окна второго этажа.

– Пошли, – сказал он, взялся за занавеску и встал на подоконник.

– Она же не достает до земли, – сказал Андрей.

– Ну да, и что? Со второго этажа всяко приятнее прыгать, чем с третьего.