Александр Молчанов - Писатель

Нина встала на колени, подняла руку с гвоздем и с размаху воткнула его в рубероид. Прошел час, или два, или три, пока ей наконец удалось с помощью гвоздя отделить от крыши кусок рубероида размером с подушку. Немного, но как раз достаточно для того, чтобы набросить сверху на колючую проволоку и перелезть через нее. Нине осталось преодолеть еще всего три метра. Три метра от верхней кромки бетонной стены до поверхности набережной. Это расстояние могло убить ее точно так же, как расстояние от окна до поверхности двора. Но этого не случилось. Нина прыгнула вниз, приземлилась на обе ноги и удержалась на ногах.

Ее тело просыпалось. Она заново училась им пользоваться. И с каждым шагом, с каждым движением это получалось у нее все лучше и лучше.

Нина вдохнула полной грудью свежий ночной воздух и огляделась. Город спал. Луна смотрела на Нину с неба и улыбалась ей. Нина двинулась по набережной в сторону города.

Лупоглазый проспал. Когда он проснулся, солнце за окном садилось, а тени предметов в комнате удлинились. Лупоглазый рывком сел на кровати. Это никуда не годится. Весь график полетел к черту. Если так пойдет дальше, и весь его план пойдет к черту. Поводя ноздрями, как собака, он принюхался. Пахло несвежим бельем, влажностью и деревом. Лупоглазый улыбнулся. Он выбрал священника не потому, что верил в Бога, а потому, что ему нужен был человек, который дослушает его рассказ до конца, не перебивая. После того как Рыжая девочка переместилась из его головы в голову священника, ему осталось только запереть ее там. Для этого подошло бы что угодно, любой тяжелый твердый предмет. Ему подвернулся под руку крест – ну что ж, получилось еще и красиво. Уходя из синего дома, Лупоглазый прихватил с собой все деньги, которые нашел в столе у отца Константина. Там было немного, но деньги ему не помешают. А главное – расследование будет рассматривать версию ограбления. Следователь будет искать молодого наркомана, которому не хватило на дозу и он решил запустить руку в церковную кассу. Отец Константин не вовремя оказался на рабочем месте – и случилось то, что случилось. Его убийцу не найдут. А может быть, и найдут какого-нибудь несчастного, который вчера был под кайфом и даже не вспомнит, сделал ли он то, в чем его обвиняют.

Лупоглазый вышел из спальни в комнату. С завтрашнего дня он вернется к своему обычному режиму – диета, прогулки и никакого стресса. Для того чтобы жить вечно, он должен жить долго. Это как в беге на длинную дистанцию – сначала ты бежишь один километр, потом десять и только потом – сорок два.

Лупоглазый открыл шкаф и достал с полки пачку макарон. Налил воду в кастрюлю, включил газ. И тут же почувствовал его. Запах бензина. Он резко обернулся. Рыжая девочка сидела за столом.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Как что? – переспросила она. – Я пришла по твою душу.

– Этого не может быть, – пролепетал он.

– Глупый, глупый Лупоглазый, – сказала она, – ты думал, что сможешь спрятать меня в голове у священника? А не получилось. Крест у него из головы достали, я вылезла через дырку и пришла к тебе. Надеюсь, ты не успел соскучиться.

– Уходи, – сказал Лупоглазый.

– Да ну? – насмешливо сказала девочка. – Ты думаешь, вот так просто все будет: ты скажешь мне «уходи» – и я уйду? Ничего подобного. Я буду с тобой до твоего последнего вздоха. Я буду смотреть тебе в глаза, когда ты будешь подыхать.

Вода закипела. Лупоглазый высыпал в кастрюлю макароны из пачки.

пропела девочка.

– Пой, пой, – сказал Лупоглазый, – мне не мешает.

– Ах, не мешает? – Девочка подошла к окну, открыла его и проорала:

Лупоглазый усмехнулся.

– Я думаю, здесь и не такое слыхали, – сказал он, – матерными частушками здесь никого не удивишь.

– А страшными рассказами? – спросила девочка. Лупоглазый посмотрел на нее и отвернулся.

– Тебе же нужно будет сходить в магазин, купить еду. Рано или поздно у тебя кончатся макароны, и тебе придется сходить в поселок и поговорить с кем-нибудь. Я пойду с тобой. И я расскажу им обо всем, что ты сделал. Я расскажу им о том, что это ты убил отца Константина.

– Не расскажешь.

– А кто, интересно, мне помешает? Ты?

– Ты ничего не сможешь сделать.

– Это ты ничего не сможешь сделать. Я могу сделать с тобой все, что захочу.