Мэри Кларк: Никто не знает

«Повезло, да не во всем», — влезая в шорты, думал Винсент. Его брат страдал от неизлечимой болезни, мать мучила постоянная тревога, и прошло три Рождества с тех пор, как он в последний раз виделся с отцом.

Стараясь не шуметь, Винсент аккуратно переступил через лежавший на полу их спальни ингалятор Марка. Ему не терпелось добраться до пляжа. Он надеялся, что не пропустил ничего существенного, когда не смог отправиться туда вечером, когда пляж опустел. Вечер — лучшее время для поисков на пляже, и если повезет, можно наткнуться на кое-что стоящее. Накануне вечером матери Винсента пришлось выйти на работу пораньше, чтобы выручить заболевшую официантку. Поэтому Винсент отменил поход на пляж и остался с братом, чтобы помочь с массажером. Винсент терпеть не мог эту штуковину — электрическое устройство, помогающее отделять мокроту, скапливавшуюся в легких Марка. Но это было во много раз лучше, чем прежний способ, когда мать хлопала и колотила кулаками по груди Марка. Процедура повторялась трижды в день и продолжалась минут по двадцать-тридцать. Малыш Марк никогда не жаловался. Он говорил, что ему совсем не больно. Но Винсент ежился, наблюдая эту картину.

Мать старалась, чтобы время шло быстрее, и пела с Марком песни. А Винсент предпочитал телевизор, который не только отвлекал брата, но и помогал отвлечься ему самому.

Дверь в комнату матери была открыта, и Винсент вошел. Над кроватью на полке крутился вентилятор, разгоняя духоту. В маленьком домике, который снимала их семья, был только один кондиционер, и стоял он в комнате мальчиков. Этого требовало состояние здоровья Марка. Винсент считал, что это был один плюс, а вторым плюсом, который давала болезнь брата, был маленький батут в гостиной. Мать купила его для Марка, чтобы прыжки дополняли лечение. И Винсенту между делом тоже удавалось немного попрыгать.

Мать беспокойно заворочалась во сне и что-то пробормотала. Винсент подошел к постели. Белокурые волосы спутались, под глазами чернела размазанная тушь, которую она поленилась смыть, когда вернулась с работы домой. На полу в ногах постели в общей куче лежали белые туфли на резиновой подошве, шорты из плотной хлопчатобумажной ткани и черная футболка с отпечатанной спереди мордой бульдога — эмблемой ресторана «Соленый пес».

Винсент на цыпочках прокрался к туалетному столику с растрескавшейся краской и пересчитал купюры, сложенные аккуратной стопкой. Сорок восемь долларов. Негусто за ночь работы. Но во Флориде был август. А в сезон, когда остров Сиеста-Ки наводняли северяне, сбежавшие из своих штатов от зимней непогоды, официантка в «Соленом псе» за обеденную смену зарабатывала по две сотни долларов. Клиенты шли непрерывным потоком в ресторан под открытым небом. Поглощалось огромное количество пива в заиндевелых бутылках, похлебка из моллюсков, креветки, рыба с жареной картошкой и сосиски в тесте, обжаренные в масле.

Мать работала в обеденное время, после четырех дня, поэтому могла оставаться дома с Марком, пока Винсент был в школе. Марк уже начинал повторять алфавит и даже читать слова, ему было недалеко до школы. Винсент надеялся, что мать сдержит слово и будет больше работать во время ланчей. А в ноябре, когда в Сиеста-Ки прилетят дрозды-рябинники, она обещала снова пойти убирать дома и квартиры, и этот дополнительный заработок позволил бы ей оставаться с ними ночью. Винсент никому бы не признался, что иногда ему было жутковато сидеть дома с Марком. И не только это. Заботы о брате требовали много времени и сильно отвлекали. За последний год его оценки заметно снизились, и учительница сказала матери, что задания усложняются и ему нужно больше помогать с уроками.

Сначала Винсент хотел разбудить мать и сообщить, что ему приходится рано идти на пляж, и может быть, за вчерашний пропущенный вечер ему сегодня повезет с находкой. Но будить мать он передумал и ограничился запиской на конверте со счетом телефонной компании. Таких счетов в нераспечатанных конвертах скопилось предостаточно на столе, обитом потрескавшимся линолеумом. Перед тем как выйти на улицу, Винсент надел сандалии с резиновыми подметками и прихватил стоявший у входной двери металлоискатель.

Благодаря вентиляторам в доме было хоть и достаточно тепло, но дышалось вполне сносно. А за порогом, несмотря на ранний час, уже чувствовалась гнетущая тяжесть надвигающейся жары. Влажная духота заключила его в свои объятия, как только он спустился со ступенек крыльца и вышел на дорогу, ведущую к пляжу. Он оставил позади всего два квартала, а первые струйки пота сбегали с висков. К следующему перекрестку у него уже взмок весь затылок.