Мэри Кларк - Никто не знает

Вызов завершился поездкой в больницу, где в отделении скорой помощи помощник шерифа и оставил всех троих. Теперь Дэнни стало совестно, что после он так ни разу и не наведался узнать, как у них дела. Дэнни также припомнил, что этот случай произошел накануне того дня, когда его Коллин родила Робби. Теперь он все вспомнил очень отчетливо. Как смотрел на лежавшего в кроватке своего здоровенького новорожденного сына и молча благодарил Бога, что его малышу никогда не придется так мучиться, как младшему Бейлеру прошлым вечером.

И сейчас Дэнни смотрел на серьезное лицо Винсента с уважением и сочувствием. Этому одиннадцатилетнему пареньку приходилось нелегко. У него был тяжелобольной братишка, и кроме того, дети, как видно, росли без отца, по крайней мере, так показалось Дэнни. В облике мальчика ощутимо чувствовалась печаль. Он был не по-детски грустным и серьезным.

Откуда было знать помощнику шерифа Греггу, сколько труда стоило Винсенту, отвечая на его вопросы, сохранять серьезное выражение на своей веснушчатой физиономии. Винсент подробно рассказал о том, как обнаружил руку, а затем подозвал одного из любителей бега и попросил позвонить в полицию. Во время своего рассказа Винсент не вынимал сжатые в кулаки руки из карманов мешковатых шорт, что не укрылось от глаз помощника шерифа. Но Грегг не мог и предположить, что в левой руке Винсент крепко сжимал перстень с рубином, который он снял, изрядно повозившись, с пальца отрубленной руки, и только после этого позвал на помощь.

Касси покончила с рутиной обычных утренних дел, села за руль своего «форда-эксплорера» и, миновав пост охраны, открыла ворота щелчком пульта. По пути на бульвар Бискейн она заехала на заправку фирмы «Тексако», при которой имелся небольшой бакалейный магазинчик. Часы работы и ассортимент превращали его в истинного друга работающей женщины. Здесь можно было купить молоко, сок, хлеб, готовые и замороженные продукты, даже выбор вин был вполне приличным. Касси не хотелось вспоминать, сколько раз по пути домой после длиннейшего трудового дня она заезжала сюда купить бутылочку мерло от Кенделл-Джексон, зная, что в ее компании она будет коротать остаток вечера.

Когда Касси вставляла наконечник шланга в бак, ей стало больно при мысли о том, почему ее выбор пал на этот подержанный автомобиль. По приезде в Майами она купила эту золотистую вместительную машину, потому что ее устроила невысокая цена и возможность свободно разместить в ней разное снаряжение. Касси говорила себе, что впереди у нее много увлекательных перспектив, например подводное плавание, парусный спорт, игра в гольф, поездки по выходным на острова Флорида-Кис. Казалось, что все это достаточно заманчиво, чтобы привлечь Ханну в гости. Но радужные планы остались в мечтах, Ханна наотрез отказалась приезжать, а куда-либо выбираться одной у Касси не было ни малейшего желания.

— Я возьму лотерейный билет, Мануэль, — сказала она, расплачиваясь за бензин.

— Вы везучая, сеньора, да? — улыбнулся кассир, подавая ей билет.

— Да, Мануэль, везучая, везет, ты даже представить себе не можешь, как мне везет, — она, как могла, постаралась скрыть иронию.

Офис компании находился в пяти милях к югу от квартиры Касси. Сначала на своем пути она миновала местный клуб, несколько церквей и пару-другую торговых центров, но дальше дорогу никак нельзя было назвать приятной: ехать приходилось мимо мотелей самого неприглядного и сомнительного вида. Конечно же и в Вашингтоне имелись местечки подобного рода, а может быть, и еще почище. Касси не обманывалась на этот счет. Но там ей не приходилось изо дня в день утром и вечером ездить через такие районы. Жизнь ее круто изменилась после трагических событий, к которым она волей судьбы оказалась причастной.

Касси спрашивала себя, каково было жить Памеле Линч. Жизнь любого директора ФБР проходила словно под увеличительным стеклом, а уж внимание к первой женщине на этом посту было еще более пристальным. Положение обязывало Памелу Линч изо дня в день должным образом выполнять свою работу. Самоубийство дочери было трагедией, но по-настоящему затрагивало только ее семью и друзей. Пресса не стала бы делать ей никаких поблажек, если бы она допустила промах. Ей приходилось держать себя в руках и соответствовать должности, а разбитое сердце в расчет не принималось. Касси находила много сходства между собой и облеченной властью женщиной, которая подала на нее в суд, хотя и понимала, что ее положение ни в какое сравнение не идет с трагедией Памелы.