Александр Чебышев - Операция У

-Да як же не понять, товарищ майор! Сделаем в лучшем виде! Разрешите идти?

Зайцев махнул рукой и Гандыба исчез за дверью.

-Люблю украинцев. За непосредственность, - улыбнулся Сергей и налил себе коньяка.

Теперь оставалось только ждать новостей, включая донесения от службы наружного наблюдения за Каменевым.

-А в чем везли полученное вещество. И куда? - закурив очередную сигарету, спросил Зайцев.

-Да прямо в колбе, а её поместили в специальный противовзрывной контейнер. А везли на полигон. Ума не приложу, что могло случиться!

-Вот и я не приложу. И ума и всего остального. Во всяком случае, диверсия со стороны Каменева исключается, - у него просто не было на это времени. Как я понимаю, он приехал сюда только парой-тройкой часов раньше нас. Значит, мы имеем дело с неизвестной химической реакцией, протекающей внутри полученного вещества. А вот что это за реакция!? - с этими словами Зайцев щелкнул пальцами и мотнул головой.

-Красиво излагаешь, - кивнул головой Дроздов, - Я бы так не смог. И Глухарев тоже - тот больше по оргвыводам был мастер.

-Кстати, где живет Глухарев?

-Улица Трубогнутая 12, а что?

-Да пока суть да дело, пойду навещу его. Спрошу кое о чем. В неформальной, так сказать обстановке. Как, говоришь, адрес?

-Трубогнутая 12...

-Хм, знакомое название. Где-то я его встречал..., - Зайцев в задумчивости налил себе еще одну рюмку.

-Так там, на этой же улице живет Зиновьев Владимир Ильич, по кличке "Фидель"...

-Какой кличке?

-"Фидель". Это его собутыльники прозвали за бороду. Точь-в-точь как у Кастро.

-Как у Вероники, что ли? - весело засмеялся Сергей.

-Ну не знаю, я с ней не целовался, хотя баба на вид ничего, упругая. С такой можно поболтать про остров свободы! - с плотоядной улыбкой ответил Дроздов.

Сергей внутренне согласился с ним, поскольку сам испытывал такие же чувства по отношению к Веронике Кастро и, иногда, мельком взглянув на экран, никак не мог понять, почему герои и героини этих бесконечных и нудных сериалов на протяжении десятков серий выясняют через третьи - четвертые руки, кто с кем спит или может спать (а может и не спать), при этом упорно избегают прямого контакта друг с другом.

Иногда, для разнообразия, они все начинали падать с лестниц, терять сознание, дар речи, кошельки, рассудок и так далее, с таким расчетом, чтобы этого хватило серий на пятьдесят. Последующие пятьдесят серий герои постепенно начинают все это возвращать, причем, что отрадно, иногда к людям возвращалась ампутированная конечность. Такие успехи в медицине или неведомых силах потрясали.

" Таковы гримасы мира капитализма! " - думал в такие минуты про себя Сергей. Он, лично, выяснял такие вопросы куда проще, когда на очной ставке, а когда в постели.

-Ладно пойду я, - сказал Сергей, - Далеко до этой Трубогнутой?

-Если на транспорте - то надо на третьем автобусе, это остановок пять-шесть, ну а пешочком - минут сорок, как выйдешь - сразу налево и все время прямо, до последнего светофора, потом направо. Извини, но машины сейчас нет! - виновато развел руками Дроздов.

-Да я и не просил. Надо прогуляться. Через пару-тройку часов буду: как раз наши хлопцы всю информацию принесут. Ну, бывай.

Когда дверь в кабинет закрылась, Андрей Ильич налил в рюмку остатки коньяка и одним махом выпил её.

Улица Трубогнутая вполне соответствовала своему названию, но только первоначально, когда здесь в былые времена стояла мастерская по изготовлению труб и их гнутью. Или выгибанию. Смотря с какой стороны посмотреть.

С тех пор о мастерской помнили только старожилы этих мест, а к ним можно было причислить всех, кому исполнилось пятьдесят, но название улицы сохранилось в напоминание о тех нелегких временах, когда приходилось потуже затягивать пояса и покруче гнуть трубы.

Проходя мимо дома N6 Сергей (а он был в обычной цивильной одежде) обратил снимание, что на лавочке возле покосившегося домика сидит какой-то тип явно относящийся к азиатской расе, во всяком случае разрез глаз не оставлял в этом сомнений.

" Какого хрена ему здесь нужно? " - с недоумением подумал Сергей, проходя мимо, а про себя как бы "сфотографировал" лицо сидящего, благо зрительная память у него была отличная.