Ли Чайлд - Сплошные проблемы и неприятности

Милена посмотрела в глаза Ричеру. Потом оглядела О'Доннела, Диксон и Нигли.

— Вы меня не слушаете, — сказала она. — У них уже давно не было клиентов.

— Значит, что-то произошло, — сказал Ричер.

— Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Кто-то обратился к ним с проблемой. Пришел в офис.

— Я не знаю, кто к ним приходил.

— Хорхе ничего не говорил?

— Нет. Один день они могли просидеть совсем без дела, а назавтра были заняты, как мухи с синими задницами. Так они любили говорить. Мухи с синими задницами, а не однорукие оклейщики обоев.

— Но вы ничего не знаете?

Милена покачала головой.

— Они мне не говорили.

— А кто еще может что-то знать?

— Жена Ороско.

В разоренной квартире наступила тишина. Ричер пристально посмотрел на Милену.

— Мануэль Ороско был женат?

Милена кивнула:

— У них трое детей.

Ричер взглянул на Нигли и спросил:

— Почему мы об этом не знали?

— Я не могу знать все, — ответила Нигли.

— Мы сказали Мани, что его ближайшей родственницей является сестра.

— Где живет Ороско? — спросила Диксон.

— Немного дальше по этой же улице, — ответила Милена. — Почти в таком же доме.

Милена прошла вместе с ними еще четверть мили, удаляясь от центра города, и остановилась возле дома на противоположной стороне улицы. Здесь жил Ороско. Здание ничем не отличалось от того, где поселился Санчес. Тот же архитектурный стиль и размеры, только навес над дверью был синим, а не зеленым.

— Как зовут миссис Ороско? — спросил Ричер.

— Тэмми, — сказала Милена.

— Она сейчас дома?

Милена кивнула.

— Сейчас она спит. Тэмми работает по ночам. В казино. Она приходит домой, сажает детей в школьный автобус и ложится спать.

— Придется ее разбудить.

Тэмми разбудил портье. Он позвонил наверх по местному телефону, и им пришлось довольно долго ждать ответа. Портье назвал имена Милены, Ричера, Нигли, Диксон и О'Доннела. Он проникся серьезностью момента и говорил достаточно убедительно. И сразу дал понять, что посетители принесли дурные вести.

Им снова пришлось довольно долго ждать. Ричер догадывался, что Тэмми Ороско соотнесла четыре новых имени с ностальгическими воспоминаниями своего мужа. Потом она стала приводить себя в порядок. Он хорошо знал, как ведут себя в такой ситуации вдовы.

— Пожалуйста, поднимайтесь, — наконец сказал портье.

Они поднялись на лифте на восьмой этаж, стоя совсем рядом в тесной кабинке. Потом свернули налево по коридору и остановились возле синей двери. Она уже была распахнута. Тем не менее Милена постучала, и все они вошли.

Тэмми Ороско, ссутулившись, сидела на диване. Непокорные черные волосы, бледная кожа, халат с цветочным узором. Ей было около сорока, но сейчас она больше походила на столетнюю старуху. Она подняла голову, однако даже не посмотрела в сторону Ричера, О'Доннела, Диксон и Нигли. Ричер сразу ощутил враждебность. И это была не ревность и смутная обида, как у Анджелы Франц. Ее переполнял гнев. Она взглянула на Милену и спросила:

— Мануэль мертв?

Милена села рядом с ней и сказала:

— Эти люди так говорят. Я сожалею.

— И Хорхе тоже? — спросила Тэмми.

— Пока мы еще не знаем, — ответила Милена.

Две женщины обнялись и заплакали. Ричер ждал. Он знал, как это бывает.

Квартира Ороско оказалась больше, чем у Санчеса. Скорее всего, три спальни, другое расположение комнат, да и окна выходили на другую сторону. В застоявшемся воздухе пахло чем-то жареным. Особого порядка в квартире не наблюдалось. Возможно, здесь также проводили обыск три или четыре недели назад, или состояние хаоса является постоянным, если вместе живут трое детей и двое взрослых. Ричер плохо разбирался в детях, но догадывался, что у Ороско не может быть взрослых детей. К тому же он успел обратить внимание на книги и игрушки, разбросанные по комнате. Это были куклы, медведи, видеоигры и сложное сооружение из пластиковых деталей. Пожалуй, детям было девять, семь и пять лет. Примерно. Все они родились после того, как Ороско уволился из армии. Ричер знал, что, пока они служили вместе, Ороско не был женат.

Наконец Тэмми Ороско подняла голову и спросила:

— Как это случилось?

— Полиции известны все подробности.

— Он страдал?

— Смерть произошла мгновенно, — ответил Ричер, как его научили много лет назад.

Все солдаты, погибшие на службе в армии, умирали мгновенно, если не существовало очевидных доказательств иного. Считалось, что это может послужить утешением близким погибшего. В случае с Ороско это почти правда, подумал Ричер. После пленения, жестокого обращения, голода и жажды, полета на вертолете и двадцатисекундного свободного падения.