Кеннет Харви - Жертва

— С Новым годом, милая, — сказала она, чувствуя, что ей необходимо вернуться к кровати Кимберли.

Она встала на колени и тихо опустила голову на маленькое, теплое тельце под одеялом.

На обратной дороге в Торонто по шоссе 401 Кроу думал, сколько там пролежат тела, прежде чем кто-то их найдет. Всякий раз, как ему в голову приходила мысль о том, что он мог допустить ошибку, он сразу же вспоминал Дженни, ее горько-сладкое лицо, ее скрытую в глубине невинность, невзирая на то, что ей пришлось пройти, доверие, которое она чувствовала к нему, и его мимолетное чувство вины за пули, выпущенные в головы таких, как Ньюлэнд и Олкок, смела праведная, оправдывающая буря. Но безжалостный голос сказал ему, что он все равно отнял человеческие жизни.

Но никто не может сказать ему, что они этого не заслужили, заверил себя Кроу и вспомнил про права и регистрацию Ньюлэнда и бумажник, в котором они лежали. Он сунул руку в карман, достал их и выбросил из окна, и только тогда вдруг понял: пальцы. В окно улетели отпечатки его пальцев. Потеряны, чтобы их нашли другие.

Ну и пусть, сказал он себе. Все и так уже кончено. Точка.

Глядя на задние фары едущих впереди машин, он свернул на соседнюю полосу, проехал мимо нагруженного мебелью пикапа: кто-то переезжает в город или везет целый мир старых сокровищ, чтобы продать их в магазинах подержанных вещей. Он проехал мимо длинной белой фуры с номерами провинции Альберта. Мимо роскошного седана с седовласым господином за рулем рядом с молодой улыбающейся женщиной. Мимо фургона, который вела женщина с длинными светлыми волосами и курила сигарету, глядя на дорогу. Мимо маленькой машинки, забитой смеющимися, шумными подростками, одна фара не горит, заметил он в зеркало заднего вида. Мимо такси, где темнокожий шофер согнулся над рулем, а двое мужчин на заднем сиденье притиснулись друг к другу. Мимо автобуса, направлявшегося к вокзалу Юнион, и подумал обо всех сидящих в нем людях, кто-то возвращается домой в Торонто, кто-то едет впервые, в голове у них восторг, мысли о новом, идеальном начале, о ночном городе, вновь открывающихся, ясных возможностях света и движения, многих элементах жизни, не останавливающейся круглые сутки.

Он снизил скорость и ждал, несмотря на возмущение ехавших сзади него, пока автобус проедет мимо него по внутренней полосе, потом свернул за ним. Он следовал за автобусом, видя перед собой и справа Харборфронт, потащился за ним на боковую дорогу в Спадину и свернул на Фронт-стрит, где автобус остановился перед длинным каменным зданием.

Кроу встал за автобусом. Посмотрев на вход в вокзал Юнион с его сводчатыми окнами, он прилепил на лобовое стекло полицейский пропуск и вышел из «форда», наблюдая, как люди выходят из автобуса. Те, кто возвращался домой в Торонто, автоматически шли к грузовому отделению за багажом, а приезжие замирали на месте, оценивающе оглядывая высокие дома на противоположной стороне улицы, проходящих мимо людей, ощущая энергию, которая никогда не ослабевает. Из автобуса вышла девушка в кроссовках, несмотря на снег, джинсах и джинсовой куртке, под которой была всего лишь клетчатая рубашка, у нее была кожа сероватого цвета и засаленные волосы. За ней другая, совсем такая же молодая девушка, которая что-то сказала первой восторженным тоном.

Кроу стоял, как будто высматривал в толпе приехавших друга или родственника. Он еще был на взводе после убийств, адреналин придавал остроту его чувствам, и ему хотелось предостеречь девочек: смотрите в оба, мало ли с кем вы тут встретитесь. Есть люди, которые живут только ради того, чтобы вас убить. Но мысль ему самому показалась чрезмерной, фанатичной, пропитанной напыщенным морализаторством. Он подумал о себе, тот еще проповедник, уж чем бы ему ни заниматься, только не проповедовать. Тем не менее, исполненный как будто тщетным желанием сказать им что-то, Кроу смотрел, как девочки пешком направляются на запад по Фронт-стрит и поворачивают на Йорк-стрит.

Ему пришло в голову, не подвезти ли их на своем «форде». Но он знал, что они откажутся. Они никогда не поведутся на такую старую машину, непритязательную одежду. У него нет способа вызвать их доверие. А если сказать им, что он полицейский, то они вовсе не станут с ним говорить. Примут его за какого-нибудь озабоченного трудоголика.

Когда девушки скрылись и автобус полностью разгрузился, Кроу пошел к машине. Его все больше смущало растущее чувство бессилия. Он направился на восток по Фронт-стрит, развернулся на Янг-стрит и поехал назад тем же путем, каким ехал на Фронт-стрит, пока не добрался до Йорк-стрит. Там он свернул, разглядывая выставленные в ряд черные лимузины, припаркованные у отеля «Ройал Йорк». Заметив девушек, которые шли на восток по Веллингтон-стрит в сторону Бей-стрит, он притормозил, подъезжая к ним и обратив внимание, что у них обеих за плечами небольшие рюкзаки. Он проехал чуть вперед, перегнулся через сиденье, опустил стекло и позвал их, когда они проходили мимо, но они даже не оглянулись.