Деон Мейер - Смерть раньше смерти

— Еда! — Она провела языком по его губам. — Пригорит… — Она на секунду прижалась к нему всем телом — серьезный аванс. Потом быстро заправила ему рубашку в брюки и отодвинулась от него. Она слегка запыхалась.

Он остался стоять у стола, чувствуя странную опустошенность.

— Я собираюсь тебя удивить. Но это большой секрет. Жди в гостиной! Вот зачем я купила газету. — Теперь она говорила уже не с такими театральными интонациями. В ее голосе угадывалась даже нерешительность. Она протянула руку к подоконнику, взяла пачку сигарет. Вскрыла, протянула ему. «Уинстон». Помедлив секунду, он взял сигарету. Она вытащила еще одну, подцепив ее длинным кроваво-красным ногтем, и сунула в рот. Помада у нее размазалась.

Он полез в карман, нащупал зажигалку, дал прикурить ей, потом закурил сам. Она глубоко затянулась, выпустила струю дыма к потолку, подошла к нему и быстро поцеловала в щеку.

— Иди в гостиную и жди. — К ней вернулась былая уверенность; голос снова стал хрипловатым.

Он криво улыбнулся и послушно вышел в гостиную. Раскрыл газету, отпил глоток пива, глубоко затянулся. Стало значительно легче.

А он не знал, что она курит. Отчего-то из-за этого он заволновался еще больше.

Он уставился в газету, но буквы прыгали перед глазами. Пальцы помнили ее нежную кожу. Господи, какая она юная! Какая гибкая, какая сильная… Он еще помнил, как податливо она льнула к нему, как гладила его по спине… И как прижималась к нему всем телом.

Он заставил себя читать. Из кухни доносился звон посуды. Ивонна подпевала песенке, которая исполнялась на радио. Потом она принесла ему еще пива.

— Не отставай!

Яуберт понял, что она на кухне тоже даром времени не тратит.

— Я почти закончила. Когда позову, ты должен прийти.

Снова шорох и звон на кухне, потом — долгое затишье.

— Матт!

— Что?

— Выключи свет. А потом заходи.

Он допил пиво, сложил газету. Выключил свет в гостиной. Из столовой проникало слабое мерцание. Он прошел по коридору.

На столе горели две свечи в высоких подсвечниках. Стояла ваза с цветами. В гранях тонких хрустальных бокалов плясали, отражаясь, язычки пламени. Из ведерка со льдом торчало горлышко бутылки.

Она сидела напротив. Волосы у нее были высоко зачесаны и подколоты. В ушах — большие золотые кольца. На ярко накрашенных губах — неуверенная улыбка. Стройная шея, плечи, руки и практически открытая грудь в полумраке кажутся розовыми. Переливается расшитое блестками черное платье в обтяжку. Когда он вошел, Ивонна проворно вскочила с места. Он увидел, что платье у нее длинное — до лодыжек. На запястье — два тонких золотых браслета. Она подошла к стулу во главе стола и отодвинула его, изящно отставив ногу и продемонстрировав вырез до самого бедра.

— Матт, садись, пожалуйста. — И она, и стол были ожившей иллюстрацией из женского журнала.

У него перехватило дух.

— Ты… замечательно выглядишь.

— Спасибо.

Он медленно подошел к своему месту. Голова кружилась — может, от пива? Прежде чем он сел, Ивонна помогла ему снять пиджак.

— Можешь открыть шампанское. — Она изогнулась, нажала кнопку магнитофона. Комнату заполнили звуки легкой музыки.

Он потянулся к бутылке, сорвал фольгу, открутил проволоку и вынул пробку.

— Какие у тебя большие и сильные руки…

Пробка вылетела из горлышка с громким хлопком. Яуберт налил ей в бокал игристого вина. Рука у него дрогнула, пена перелилась через край, на белоснежной скатерти расплылась лужица.

— Извини. — Ивонна только хихикнула. — За наш первый вечер, Матт!

Они чокнулись; хрусталь звякнул о хрусталь. Оба выпили.

— В холодильнике есть еще шампанское. Доставай! — Она осушила бокал и протянула ему за добавкой.

Яуберт повиновался. Они снова выпили. Она поставила на стол блюда с угощением. Баранья ножка, рис, густой коричневый соус, печеная картошка, зеленая фасоль с грибами и сливками, цветная капуста с сыром.

— Ух ты, я и не знал, что ты умеешь готовить.

— Да ну, ерунда. Полистала поваренную книгу. Надеюсь, тебе понравится.

— Да, конечно.

Сегодня он празднует начало новой жизни. Он сытно ест в последний раз. Завтра придется признаться Ивонне в том, что он садится на диету.

— Что скажешь о моих стихах?

— Я… Они мне очень понравились.

— Мистер Вентер советует мне продолжать. В прошлом году он вел у нас английский. Я показала ему все свои стихотворения.

— И это тоже?!

— Нет, глупыш, конечно нет. Плесни мне еще шампанского!