Деон Мейер - Смерть раньше смерти

Услышав похвалу полковника, Яуберт опешил. Он вызвал де Вита на место происшествия потому, что так было принято. Они с Грисселом сразу поняли, что дело будет громким. В таких случаях всегда полагается вызывать начальство. А полковник истолковал случившееся совершенно по-другому.

Яуберт откашлялся.

— Полковник, в деле еще много неясностей. Покойный, вне всякого сомнения, заводил обширные внебрачные связи. Возможно, у кого-то из соблазненных им женщин ревнивый муж. Или кто-то из его сослуживцев…

— Не трудитесь, — перебил его де Вит. — Как я вчера сообщил на пресс-конференции, убийство — дело рук китайских наркодельцов… В «Бюргере» сегодня вышла хорошая статья. Если вы хорошенько покопаетесь в биографии покойного, то наверняка выйдете на след китайцев. По-моему, следствие только выиграет, капитан, если вы привлечете к работе бюро по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. А версию с ревнивым мужем забудьте. Интересно, что в прошлом году у нас в Скотленд-Ярде было два сходных убийства…

Говоря, де Вит старался не смотреть Яуберту в глаза. Яуберт перестал его слушать. В животе появилось неприятное ощущение, как будто по кишкам ползло какое-то насекомое.

После утренней летучки Яуберт нехотя позвонил начальнику ЮАНБ — Южно-Африканского бюро по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

— Яуберт, кого вам навязали сверху? — сразу загрохотал его собеседник. — Шута горохового? Мне только что звонил Клуте из управления общественных связей, интересовался, имел ли я уже счастье беседовать с де Витом. Клуте злой как черт, потому что ваш новый босс сам созывает пресс-конференции. Клуте хочет знать, не пора ли ему выходить в отставку и посвятить свой досуг рыбной ловле. Кстати, что за брехня насчет китайской мафии?

— Брехня основана на предыдущем опыте моего начальника. На данном этапе нам приходится отрабатывать все возможные версии.

— Яуберт, нечего прикидываться паинькой и пускать мне пыль в глаза! Вы просто прикрываете де Вита.

— Полковник, буду вам очень признателен, если вы и ваши подчиненные снабдите отдел убийств и ограблений всеми сведениями, которые могут пролить свет на происшествие.

— Ясно, понял. Вы выполняете приказ. Ладно, Яуберт, я вам сочувствую. Если в ближайшие двести лет мы накроем сеть китайских контрабандистов, я сообщу вам первому.

Начальник следственной группы обязан присутствовать при опознании. Таково правило, такова традиция — независимо от состояния останков.

Яуберту никогда не нравилось лицезрение трупа, даже в старые добрые времена. Но тогда он еще умел отгораживаться от неприятной процедуры, которая проходила в морге на Солт-Ривер. Там, в здании, обложенном белой плиткой, покойники теряли последние остатки достоинства.

Нельзя сказать, что профессор Пейджел равнодушно орудовал скальпелем, зажимами, пилой и щипцами. Наоборот, государственный патологоанатом и его подчиненные подходили к своей работе серьезно и профессионально, как она того и заслуживала.

Со смертью Лары рухнули все защитные барьеры. Яуберт знал, что она тоже лежала в этом зале, на этом столе. Он живо представлял, как все было. Голое тело лежит на столе, выставлено на всеобщее обозрение. С лица смыли кровь, видно только маленькое звездообразное пулевое отверстие на лбу, почти на линии роста волос. И патологоанатом объясняет дежурному детективу: картина характерна для выстрела в упор. Так называемая «звезда смерти». Ее часто можно видеть у самоубийц… Но Лара не была самоубийцей. «Звездой смерти» наградил ее другой.

Всякий раз, идя по холодным кафельным коридорам морга на Солт-Ривер, Яуберт представлял эту сцену. Снова и снова проматывал в голове жуткие подробности, не в силах отключиться.

Пейджел ждал его в своем крошечном кабинете. С ним сидел Вальтер Схютте, финансовый директор компании «Квикмейл». Яуберт представился. Схютте оказался человеком среднего роста и заурядной внешности. Из особых примет можно было отметить его необычайную волосатость. Волосы торчали откуда только можно — из ворота рубашки, из манжет, из ушей. Говорил Схютте низким, бархатистым голосом.

Все вместе направились в зал, где на столе под зеленой простыней лежало тело Джеймса Дж. Уоллеса.

Пейджел отдернул простыню с головы трупа.

— Боже! — ахнул Вальтер Схютте и сразу отвернулся.

— Это Джеймс Дж. Уоллес? — спросил Яуберт.

— Да, — ответил Схютте. Он побледнел; на подбородке четче проступила щетина.