Джеймс Грант - Золотой остров

— Что заставляет вас думать, будто я соглашусь?

— О, вы согласитесь, мистер Стануэй. У вас три очень желаемые черты. Вы бедны, вы не слишком честны и имеете сверхразвитое чувство ответственности. Первое будет компенсировано жалованьем, которое я вам предложу, второе гарантирует, что вас не будут слишком мучить угрызения совести.

— А третье?

— Если вы не сделаете это, и достаточно хорошо, я организую два… э-э… несчастных случая. С вашей бывшей женой и вашим партнером в Англии. И, конечно, с вами в конечном итоге тоже.

Он внимательно посмотрел на меня, будто удостоверяясь, что правильно оценил своего человека.

— О'кей, — сказал я ему, — сделка состоялась.

Я уже просчитывал, как смогу привести сюда Броша и его людей. Не то чтобы Бем неверно охарактеризовал меня: он угадал, но его информация была слегка устаревшей. Он не знал, что я примкнул к другой стороне и у меня были очень неплохие шансы пресечь его деятельность. Это понравилось бы Брошу и оставило бы мне доступ без помех к солидной доле золота. Взвешенное на весах морали, это решение, казалось, не должно было подвергнуть мою совесть слишком большим испытаниям.

— Том, ты лучше расскажи ему о Броше.

Эти слова вломились в ход моих мыслей, и несколько секунд я пытался высчитать, почему она заговорила. Затем сообразил, что Кристине не было известно, что я сменил свои привязанности и что со мной был Поттер. Не догадывалась она и о моих намерениях. В сущности, я не знал, что Брош рассказал ей о себе. Все, что я мог вспомнить, — это замечание Броша, что Кристина не тот человек, который отвергает деньги ради поддержки дела. Возможно, она не знала, чего в действительности хотел Брош.

— Брош? — Бем перевел взгляд с нее на меня. Имя, казалось, было ему незнакомо, и я на мгновенье подумал, что мог бы что-нибудь выдумать, чтобы объяснить происхождение палки, только что вставленной в колеса Кристиной. В этот момент я вспомнил вторую вещь, сообщенную мне барменом отеля, в котором остановился Брош, и внезапно у меня возникло холодное чувство, что события идут не по тому сценарию, который я ожидал. Бем начинал проявлять нетерпение, и тогда я сообщил ему, что Юджин Брош,

«охотник», находится на острове. Бем воспринял это недоверчиво, и я увидел такое же выражение на лице Кристины.

— Вы серьезно? — переспросил Бем, — вы поверили этой сказке?

Я медленно кивнул. Он усмехнулся, но довольно невесело. Затем обернулся к Кристине.

— Что сказал вам этот человек?

— Он сообщил, что является одним из ваших начальников и провел проверку вашей работы. Обнаружились какие-то проблемы, и вы накануне смещения.

Бем покачал головой и опять улыбнулся. На этот раз с юмором.

— Так, так, так. Опишите этого человека.

Я проделал это, и Бем медленно кивнул:

— Да, описание ясное, нет сомнения относительно его истинной личности. И он здесь на острове?

— Да.

— Но ему неизвестно, где вы находитесь?

— Конечно. Я ведь не знал, где окажусь, не так ли?

— Нет. Так что мы в безопасности в данный момент.

— В безопасности?

— В безопасности, мистер Стануэй. Человек, которого вы знаете как Броша, — очень опасный человек. Он мой клиент. Мой единственный клиент.

— Но…

— Нет, у меня только один клиент. Я поставляю оружие различным группам, но инструкции идут лишь из одного места и от одного человека. Штайнер, Рихард фон Штайнер, бывший генерал германской армии и основатель нового Рейха.

Я уставился на него в молчании. Тривиальная информация, полученная от бармена в отеле, о том, что человек, которого я считал евреем, принимал совершенно некошерную пищу в своем номере, не слишком встревожила меня в то время. Множество евреев, ортодоксальных в прочем отношении, не были строги в соблюдении правил, касающихся пищи, но у меня было чувство, что в этот раз тут было нечто иное.

— Я ничего не понимаю, — сказал я, выигрывая время, чтобы собраться с мыслями.

— Он был моим командиром во время войны. После ее окончания я случайно встретил его. Он сообщил мне, что собирается реализовать еще одну попытку завоевания мирового господства. Я сперва подумал, что он спятил, но, выслушав, понял, что его идеи имеют смысл. Он планировал очень долгий срок наращивания сил. В отличие от Гитлера, он не верил, что бессмертен, и считал, что вполне может умереть до того, как придет этот день.

— В чем состоит его план?— спросил я, хотя был уверен, что знал ответ.

— Терроризм и анархия. По всему миру, в любой стране, любом государстве, пока демократия не пошатнется, и тогда он выступит и организует индивидуальные боевые группы. Они будут действовать до тех пор, пока они не станут больше нужны — затем он уничтожит террористов.