Родриго Кортес - Пациентка

— Проходите, миссис Майлз, — не оборачиваясь, глухим эхом, отдающимся от стен голосом, проронил он. — Вы снова пришли на час раньше…

— Меня зовут миссис Дженкинс, мистер Левадовски, — вежливо поправила его Нэнси. — Нэнси Дженкинс. И у меня назначено как раз на это время.

— Да? — удивленно повернулся психотерапевт. — Ну что ж, ложитесь… Нэнси.

Нэнси с трепетом глянула на стоящую у стены кушетку и почему-то вспомнила, как долго, безуспешно, а главное, на редкость занудно пытался ее совратить первый настоящий поклонник.

— Прямо сюда?

— Разумеется, — сухо кивнул психотерапевт. — И помните, между мной и вами должна быть полная откровенность. Полная… вы осознаете, что я только что сказал?

Нэнси неуверенно кивнула и сама для себя решила, что в худшем случае она после этого сеанса останется сама собой. Грустно, но не так уж и ужасно. Она подошла к кушетке и, подчиняясь властному жесту врача, присела, а затем и прилегла.

— Закройте глаза, миссис Дженкинс, — распорядился мистер Левадовски. — Расслабьтесь и просто слушайте мой голос. А когда я досчитаю до пяти, вы начнете отвечать на мои вопросы — честно и без утайки.

Нэнси перебрала в своей памяти все подходящие случаю воспоминания, но сравнить происходящее смогла только с вызовом к директору школы в шестом классе. Страшновато, конечно, но не до дрожи.

— Раз… — начал размеренно считать психотерапевт, — вы расслабились… глубоко расслабились… два… по всему вашему телу пошло приятное тепло… три… вы абсолютно доверяете мне… четыре… вы готовы ответить на каждый мой вопрос… пять… я начинаю.

Нэнси напряглась.

— В чем ваша проблема, Нэнси? Что вас беспокоит?

— Я люблю риск.

Наступила пауза.

— И что?

— Это приводит к неприятностям. Все чаще. И я этого опасаюсь.

Мистер Левадовски озадаченно прокашлялся.

— А… в чем выражается… эта ваша… страсть? К риску, я имею в виду.

— Физиономию набить могу, — честно признала Нэнси и приоткрыла правый глаз.

Доктор стоял, опершись задом на стол и скрестив руки на груди, но даже в полумраке кабинета было видно, что лицо у него несколько растерянное.

— А когда… у вас возникает это желание? И по отношению к кому?

— Да хоть к вам, — пожала плечами Нэнси. — Смотря по настроению.

Мистер Левадовски озадаченно почесал затылок, но тут же взял себя в руки и снова сосредоточился.

— Вы так агрессивны по отношению к людям?

— Я не агрессивна, — не согласилась Нэнси.

— Но они ведь вас обижали?

Нэнси задумалась и нехотя признала:

— Нечасто, но бывало.

Смотрящийся радужным сквозь прикрытые ресницы, словно Христос на церковном витраже, психотерапевт сосредоточился и подался аккуратно подстриженной бородкой вперед — точь-в-точь как фокстерьер на запах лисы.

— И как вы реагировали, когда вас обижали? Это всегда была агрессия? Ведь так, Нэнси?

Нэнси начала злиться. Разговор все дальше и дальше уводил ее от того, что ее действительно волновало.

— При чем здесь агрессия?! Что вы ко мне прицепились с этой своей агрессией?!

Она уже почти полностью открыла правый глаз и видела мистера Левадовски как на ладони. Он лихорадочно потирал руки, а его физиономия — еще недавно весьма растерянная — теперь буквально сияла.

— Вы занимаетесь мастурбацией, Нэнси?

Нэнси обмерла.

— Но… а при чем здесь…

— Отвечайте! — жестко потребовал психотерапевт. — И помните: полная откровенность! Как на духу!

— Иногда, — ответила она кое-как.

— Что вы чувствуете, когда делаете это? — уже мягче поинтересовался врач. — Стыд? Комплекс вины? Что вы чувствуете, Нэнси?

Нэнси судорожно попыталась сообразить, что можно ответить, но что-то внутри нее уже отчаянно пыталось вычислить, что ему, собственно, от нее надо…

— Риск, — непослушными губами произнесла она суть проблемы. — Я ищу риска. А в… том, что назвали… разве есть риск?

— Не уклоняйтесь от ответа, Нэнси, — снова достаточно жестко потребовал мистер Левадовски. — Вы испытывали стыд, когда занимались… этим?

— Нет, — растерянно сказала правду Нэнси и тут же устыдилась своей собственной бесстыдности.

Психотерапевт досадливо крякнул.

— Нет, я так не могу! Вы должны быть со мной откровенны! Поймите, что, возможно, именно ваш стыд и заставляет вас быть агрессивной!

— Я не агрессивна, — уперлась Нэнси и приготовилась встать с кушетки.

— Не смейте вставать! — пресек эти поползновения врач, но заметил ее решимость и примирительно вздохнул. — Ну, хорошо, я попробую работать с вами с другого конца. Напомните мне, братья у вас были?