Дэвид Тейлор - Тайны Истон-Холла

— Правда? Очень жаль.

Оставляя следы на пушистом снегу, мистер Кроли вернулся на постоялый двор, и мысли его почему-то переключились с мисс Марджорибэнкс и гостиной настоятеля на Истон-Холл и хранимые им тайны.

Из всех господ живописцев, чьи работы регулярно выставляются для просвещения публики, выше других я ставлю члена Королевской академии мистера Фриса. Сколько раз, заходя в какую-нибудь городскую галерею или поднимаясь по лестнице какого-нибудь клуба на Пэлл-Мэлл (в сопровождении своего хозяина Тимминса, краснощекого и страдающего одышкой джентльмена, подталкивающего меня к накрытому столу), я останавливался, чтобы полюбоваться, скажем, изображением дерби. Или интерьера железнодорожного вагона, или лондонской улицы, невольно скашивая глаза на скромный пустой уголок картины, где угадывалась знакомая подпись. Можно сказать, что здесь сосредоточена вся жизнь: поля шляпки девушки-служанки, склоняющейся к своему возлюбленному; раскрасневшаяся физиономия подвыпившего солдата, выходящего на заплетающихся ногах из пивной; дородный глава семейства с целым выводком детей; генерал на своем мощном жеребце и сержант у артиллерийского лафета. Все это выходит из-под кисти мистера Фриса с такой же легкостью, с какой мы с вамп занимаемся всякими безделицами или поддразниваем застенчивую девушку, сидящую за столом и боящуюся поднять глаза, вопросом: чего это, мол, ее возлюбленный топчется на крыльце?

Тем не менее, думается, картины мистера Фриса не то, что люди называют реализмом. Он может изобразить толпу, или военный отряд на марше, или ораву учеников, вываливающихся с шумом из ворот школы, однако в любом случае в том, что художник замечает и не замечает, что изображает, а мимо чего проходит, ощущается замысел. Не правда ли, удивительно, как, разглядывая большие полотна мистера Фриса, мы улавливаем скрытые намеки: солдат на белой лошади явно неравнодушен к дочери хозяина постоялого двора, подающего ему кружку пива; господин в шляпе с высокой тульей и моноклем, несомненно, как-то связан со священником в черной сутане, стоящим позади него. Никаких явных признаков этих связей нет — как не бросаются они в глаза ученому, разглядывающему под микроскопом движение молекул, — но эффект получается поразительный. В моем представлении мистер Фрис сходен с великим ботаником или исследователем морских глубин, только растения, которые он изучает, или колонии морских ежей, попадающие в расставленные им сети, — это человечество.

Давайте-ка просто так, забавы ради, представим себе, что в этот тихий летний вечер, часов в восемь, когда рабочий и служивый люд разошелся по домам, мистер Фрис поставил свой мольберт в зале ожидания вокзала Лондон-бридж, посреди лотков и книжных киосков, где торгуют романами за девять пенсов и журналами «Корнхилл» и «Беллс лайф». Что бы он здесь увидел? Пару фантастически замызганных и оборванных ребятишек, крутящих волчок на верхней площадке каменной лестницы, нескольких пожилых женщин, занятых выполнением каких-то загадочных поручений в сосисочных и бакалеях, сомнительных особ в потертых шляпах и поношенных башмаках, которые всегда отираются в подобного рода местах. Один важный эпизод мистер Фрис, только еще устанавливающий свой мольберт, наверняка пропустил, а именно: полчаса назад из Сити на вокзал прибыл крытый фургон, запряженный взмыленными лошадями. При его появлении как из-под земли явились двое служащих железнодорожной полиции и вместе с охранниками понесли два ящика в кабинет начальника вокзала. Тот уже стоял на пороге под станционными часами, чувствуя на себе взгляд суровой на вид дамы в темном пальто и такого же цвета шляпе без полей. Не приходится сомневаться, что мистер Фрис бросил бы оценивающий взгляд на медные пуговицы, украшавшие мундир начальника, и на его пышные усы. Был там и кое-кто еще, на ком, вполне вероятно, мог бы остановить внимание мистер Фрис: пожилой священнослужитель в гетрах и черном костюме, сжимая в ладони экземпляр журнала «Фрэзере», изучал расписание поездов, висевшее под стеклом над кабинетом начальника вокзала. Суровая пожилая женщина, которая могла оказаться кем угодно, от директора школы до домохозяйки их тетушки, выталкивала из зала ожидания четырех девушек в дорожных платьях сизого цвета и скромных шляпках. У ближайшей платформы стоит под парами почтовый поезд на Дувр (через Фолкстон), он должен доставить груз на пакетбот. Двое кочегаров деловито подкидывают уголь в и без того полную топку. Но старуха дуэнья не обращает на происходящее никакого внимания и, орудуя маленьким остроконечным зонтиком, гонит своих подопечных к скамейке, подальше от паровозного дыма, а также от мольберта художника.