Дэвид Тейлор - Тайны Истон-Холла

С этого дня жизнь у нас пошла под откос. Изабель бросало из крайности в крайность: то она впадала в яростное самоуничижение, то в глубочайшую скорбь, то в какую-то странную молчаливую меланхолию. По возвращении в Лондон я, конечно, сразу проконсультировался с мистером Проктером, бывшим уполномоченным ее величества по вопросам здравоохранения. Вы, возможно, знаете его под другим именем — Корнуолл. По мнению Проктера, Изабель стоит поместить в лечебницу. Он показал мне одну из них, его «любимую», как он выразился. Честно признаться, даже сейчас я вспоминаю об этом месте с некоторым содроганием: большое мрачное здание в глухом уголке Хирфордшира, с решетками на окнах и женщинами, мечущимися с безумными глазами по садовым дорожкам. При упоминании о других лечебницах Проктор только головой качал…

Последнее время Изабель живет в Кэмберуэлле с миссис Бакстер, дамой весьма уважаемой и имеющей опыт в таких делах. Там за ней ухаживают, исполняют все ее желания, у нее собственная гостиная, и вообще выглядит Изабель неплохо. Тем не менее меня не оставляют самые дурные предчувствия. В минувший понедельник, на Троицу, я собирался свозить ее на Пекхэмскую ярмарку либо куда-нибудь еще и был весьма опечален, убедившись, что она меня не узнает. Просто смотрит с интересом из-под шляпки и спрашивает хозяйку, что это за мужчина, что ему здесь надо и так далее. А в другой раз в ответ на мое приглашение прогуляться по саду она сказала: «Да нет, сэр, пожалуй, не стоит». И понесла какую-то чушь о королеве, обеих палатах парламента — так, словно только что прочитала заметку в утреннем выпуске «Таймс». Печально то, что во всех остальных отношениях она ничуть не изменилась — такая же изящная, та же легкость в движениях… Сколько раз я ловил себя на том, что смотрю на нее в полной уверенности, что уже следующая ее фраза будет совершенно осмысленной, а события последних месяцев — не больше чем страшный сон. Увы, я оказываюсь в том же печальном мире иллюзий, в каком пребывает и она.

Все это, дорогой Дикси, всего лишь адски затянувшееся предисловие к простой просьбе, но мне показалось, что вы должны знать, что у нас происходит с момента нашей последней встречи. Будьте уверены, что если в вашем сердце найдется отклик на то, о чем мне хотелось бы вас попросить, я останусь навеки вам признателен, как, разумеется, и Изабель, если бы только она могла понять суть того, о чем идет речь…

А затем мистер Айрленд внезапно умер. Как сообщалось в журнале «Джентльменс мэгэзин», опубликовавшем подробную хронику событий, во время конной прогулки, где-то на уединенной дорожке в Суффолке, он упал с лошади, был доставлен с разбитым черепом домой, где и скончался, не приходя в сознание. Сообщалось также, хотя и не в этом издании, что жена его, услышав печальную весть от приходского священника, издала короткий смешок и вернулась к своему шитью. Говорилось, наконец, что на похоронах под звуки траурного гимна, когда гроб уже выносили из церкви, у входа в нее, словно бы из ниоткуда появилась и тут же исчезла некая дама в черной вуали и якобы это была миссис Айрленд.

Было зачитано — и признано законным — завещание. А разве не все завещания признаются законными? Это только в романах появляются таинственные незнакомцы, наводящие страх на адвокатов, а под кроватью покойного обнаруживаются поправки к завещанию. Имение согласно воле покойного отходило к его кузену, профессору Оксфордского колледжа. Тот, приехав осмотреть наследие, заявил, что сельская местность его не интересует, и вернулся в университетские аудитории, оставив судебного исполнителя распоряжаться принадлежавшими его благодетелю десятком полей и заливными лугами. Деньги, оставшиеся после мистера Айрленда, предназначались на содержание его жены; при этом вся сумма должна быть внесена в определенный фонд, которым распоряжаются попечители, выделяющие ежегодно определенные суммы. Обо всем этом с красочными подробностями сообщалось в самом уважаемом издании графства — журнале «Вудбридж кроникл энд интеллиженсер». В стороне, правда, осталось многое, что вызывало вопросы у людей, неравнодушных к наследству мистера Айрленда. Где, например, находится в данный момент бенефициарий настоящего завещания миссис Айрленд, которую никто не видел со дня смерти ее мужа? Ясно, что не в доме покойного мистера Айрленда: он заперт и оставлен на попечение старого эконома. Но если не там, то где? На это адвокаты отвечали, что миссис Айрленд находится на попечении одного из родственников, которого выбрал сам муж на случай своей ранней смерти. Далее господа Крэбб и Эндерби из адвокатской конторы Линкольна не распространялись. Ходили всяческие слухи, касающиеся положения, в котором оказалась дама, ее здоровья, существования другого, раннего завещания, — только слухи. Впрочем, многие твердо установленные факты проистекают как раз из слухов.