Джеймс Паттерсон - Медовый месяц

— Нет, все нормально, — отмахнулась она. — Пожалуйста, входите.

Нора направилась в дом, а я послушно последовал за ней с пакетом в руках. До сих пор все шло как по маслу. Она грациозно ступала по дорожке, и я вдруг подумал, может ли она так же красиво танцевать.

— Лесные орехи в ванильном масле? — спросил я.

Она удивленно посмотрела на меня из-за плеча:

— Простите?

Я кивнул на бумажный пакет, откуда торчал край коричневой банки.

— Впрочем, может быть, это что-то вроде орехов в крем-брюле. Я недавно совершенно случайно наткнулся на них в магазине и с удовольствием попробовал. У них такой же примерно запах.

— Нет, это действительно лесные орехи в ванильном масле, — улыбнулась она. — У вас хорошее обоняние.

— Я бы предпочел родиться с хорошими физическими данными, чтобы бегать со скоростью девяносто миль в час, чем с хорошим чувством запаха.

— И все же это лучше, чем ничего.

— Значит, вы оптимистка по натуре, — шутливо заключил я.

— Только не в эти печальные дни.

Я ударил себя рукой по лбу:

— Черт возьми, как это глупо с моей стороны. Я опять забыл о вашем несчастье, простите, ради Бога.

— Ничего, — тихо сказала она и опять слегка улыбнулась.

Мы поднялись по ступенькам на веранду и вошли в дом. Фойе в этом роскошном особняке было гораздо больше, чем вся моя городская квартира, а стоимость огромных канделябров над головой значительно превышала мою годовую зарплату. У меня в глазах рябило от шикарных восточных ковров, дорогих ваз из китайского фарфора и прочей мелочи. Господи, какие несметные богатства!

— Кухня в этой стороне, — сказала она, поворачивая за угол. Через секунду я убедился, что даже кухня в этом доме была намного больше моей квартиры. Нора показала рукой на мраморную полку возле холодильника. — Можете поставить пакет на эту полку. Благодарю вас. — Я положил пакет на полку и начал вынимать оттуда продукты. — Нет, спасибо, в этом нет необходимости. — Она подошла ко мне и взяла с полки пакет с продуктами. — Хотите чашку кофе?

— С удовольствием.

Пока чайник закипал на плите, я делал все возможное, чтобы разговор протекал в свободной, ничего не значащей манере. В противном случае мое появление в этом доме могло бы насторожить ее и вызвать ненужные вопросы.

— Знаете, чего я больше всего не понимаю? — спросила она через несколько минут, когда мы уже сидели за столом и пили кофе. — У Коннора была уйма денег, но при этом он так и не удосужился обзавестись женой и детьми. Так зачем же ему в таком случае страховать свою жизнь?

— Это хороший вопрос, — согласился я. — Полагаю, ответ на него кроется в том, как именно появилась эта страховка. Понимаете, мистер Браун ни разу не появился в нашем офисе. Мы сами пришли к нему. Точнее сказать, в его компанию.

— Что-то я не понимаю вас.

— Дело в том, что в последнее время наша фирма «Сентениан уан» все чаще заключает страховые договоры с сотрудниками крупных фирм и выдает рабочим и служащим компенсационные страховые полисы. А чтобы добиться благосклонного расположения руководства компаний, мы предлагаем руководителям бесплатное страхование жизни.

— Очень неплохой подход.

— Да, это помогает нам заключать гораздо больше договоров, чем раньше.

— И сколько, вы сказали, стоит страховой полис Коннора? — поинтересовалась Нора, делая вид, что напрочь забыла сумму.

— Одна и девять десятых миллиона, — с готовностью ответил я. — Это максимальная сумма для компании такого размера.

— И он действительно записал меня в качестве единственного наследника?

— Да, в этом нет никаких сомнений.

— Когда это случилось?

— Вы хотите сказать, когда был подписан страховой полис?

Нора молча кивнула.

— Совсем недавно, по нашим меркам. Пять месяцев назад.

— Полагаю, в этом и кроется объяснение, — задумчиво сказала она. — Как раз столько времени мы находились с ним в близких отношениях.

Я понимающе улыбнулся:

— Очевидно, у него с самого начала были к вам весьма глубокие чувства.

Нора попыталась улыбнуться, но появившиеся на щеках слезы стерли улыбку с лица. Она стала извиняться и вытирать глаза, а я пытался убедить собеседницу в том, что прекрасно понимаю ее чувства. Эта сцена действительно была трогательной и еще раз доказывала превосходные актерские качества Норы Синклер.

— Коннор и так дал мне очень много, а тут еще и это, — произнесла она сквозь слезы. — Я бы сейчас все на свете отдала, чтобы вернуть его. — Нора сделала большой глоток кофе, и я последовал ее примеру. — Ну и какие же сейчас проблемы с этой страховкой? — спросила она через мгновение. — Полагаю, я должна подписать какие-то бумаги, чтобы получить причитающуюся мне сумму?