Р Скотт Бэккер - Зовите меня Апостол

— Девятнадцать. — Аманда всхлипнула.

— А сейчас ей сколько?

— Двадцать один. — Голос будто у ныряльщика, отчаянно старающегося отдышаться. — Двадцать один ей сейчас!

Я прислонил фото к настольной лампе — чтобы видеть лица Дженнифер и ее родителей одновременно. Кивнул им понимающе, откинулся в кресле.

— И что же случилось?

Они рассказали — история прямо-таки из телешоу о жизни звезд. Все безоблачно, гладко, талантливо и замечательно.

Люди всегда делают из жизни роман. Не попросту описывают, как было и что стало, а непременно покрутят, заострят то, пригладят это. Да, конечно, — любопытная девочка, все всегда получалось, первая, лучшая… да не о дочери они рассказывают, а превозносят свои родительские умения и воспитательские таланты. И намекают одновременно: мол, не такая она, чтобы во все тяжкие… конечно: что бы ни случилось с их драгоценной дочерью, к ним, супругам Бонжур, это не имеет ни малейшего отношения. Помянули осторожно некую «слабость к музыкантам» — само собою, как ни воспитывай, как ни смотри, а от посторонних влияний взрослеющую дочь оградить — увы! — невозможно.

Я чуть удивился, когда они помянули секту. Если красивые дочери ступают на дорожку, не обозначенную в родительском атласе, как правило, виной тому наркотики. По словам миссис Бонжур, Дженнифер нашла «их» в Интернете, еще когда училась в школе. Не сказав ничего маме с папой, стала их «удаленным приверженцем», к первому году колледжа продвинулась до «посланника», распространителя «их» воззваний. Затем принялась посещать «их» воскресные сборища, все реже навещая дом. После бросила медицинский колледж и перебралась жить в Усадьбу — пристанище секты в юго-восточной Пенсильвании, близ местечка Раддик — типичного захудалого городишки «Пояса ржавчины». [4] «Пояс ржавчины» — промышленные районы на Северо-Востоке и Среднем Западе США, в которых часто наблюдается спад промышленного производства.

— Как же «они» называют себя? — осведомился я наконец.

До сих пор Бонжуры, будто из средневекового предрассудка, упорно не хотели именовать погубителей дочери, говоря «они», «их», «им». А после моего вопроса сделались угрюмыми и озабоченными. Я уж ожидал: вот-вот прошепчут, озираясь: «Волан-де-морт», [5] Лорд Волан-де-морт — главный отрицательный герой серии романов о Гарри Поттере английской писательницы Джоан Роулинг. или «Саурон», [6] Саурон — персонаж произведений Дж. Р. Р. Толкина. или вроде того.

— …Они зовут себя «Системой отсчета», — выговорила наконец Аманда.

— Никогда не слыхал. Во что они верят?

Она скривилась.

— По ним, этот мир… в общем, он нереальный.

— Разве не со всеми религиями так? — ляпнул я, не удержавшись.

— Джонатан, дорогой, лучше ты объясни, — сказала миссис Бонжур раздраженно и пояснила мне, слегка стесняясь: — У него степень по философии.

Другие, так же стесняясь, говорят о мужниных проблемах с выпивкой.

— Это культ, типичный для нью-эйдж, [7] Нью-эйдж (New Age, буквально «новая эра») — общее название совокупности различных мистических течений и движений, в основном оккультного и эзотерического характера, сформировавшихся в XX веке. — поведал Джонатан. — Раскрытие человеческого потенциала и прочее в том же духе. Такие называют харизматическими культами.

Как я впоследствии узнал из Сети, харизматический культ — это когда секта собирается вокруг одного всевластного гуру. И что в классификации культов такие занимают крайнее, весьма неприятное место.

— Вождя их зовут Ксенофонт Баарс. Хотите — верьте, хотите — нет, но он бывший профессор философии из Беркли.

— Вы говорите так, будто одно это делает его виновным.

— Именно!

— Каждый может стать вождем секты, профессор в том числе. Что же здесь плохого?

— Да то, что он не вождь, а гнусный мошенник и убийца! — выкрикнула миссис Бонжур.

То ли из-за неожиданной свирепости ее выкрика, то ли из-за слова «убийца» в комнате повисла неловкая тишина.

— Моя жена имела в виду: верования этого культа слишком… экстравагантны и несерьезны для человека с образованием Баарса. Мы думаем, он попросту оболванивает людей ради денег и, хм, секса, — пояснил сухо мистер Бонжур.

— Экстравагантны? Что вы имеете в виду?

— Они считают: мир вот-вот кончится.

Не слишком оригинально. Конечно, профессор философии во главе секты — нетривиальный оборот. А в остальном… разве не все свихнувшиеся на религии вещают: конец, дескать, близок и всем надо то и се?