Джон Гоуди: Опасные пассажиры поезда 123

Вагон с грохотом пролетел станцию «Саут-Ферри». Та же картина: платформа, заполненная бушующей толпой. Мимо, мимо — и они снова погрузились во тьму туннеля. Что теперь? Она увидела, что туннель впереди поворачивает. Теперь Анита знала, что будет. Они идут слишком быстро, чтобы вписаться в поворот. Колеса слетят с рельсов, вагон врежется в стену, страшный грохот… Она изо всех сил уперлась ногами в пол — и тут увидела впереди красный сигнал. Ай да старик! Но все равно слишком поздно, они уже не впишутся в поворот…

Под ногами раздался страшный железный скрежет, пол содрогнулся, и ее отбросило к спинке сиденья. Снова что-то загрохотало, в задней части вагона раздались испуганные крики. Рывок. Еще рывок. Конец? Нет, опоры за окном замедляют бег… Вагон дернулся еще несколько раз и со скрежетом остановился.

Мертвую тишину сменили истерические ликующие вопли. Жива, подумала Анита. Жива, черт побери! Она вся обмякла, сил больше совсем не было. Старик смотрел на нее, пытаясь улыбнуться:

— Ну, милочка, я же говорил — мы остановимся!

Негр, до сих пор прижимавший к лицу окровавленный платок, решительным жестом вложил его в руку старику.

— Лучше сожги его, приятель, — на нем ведь кровь ниггера, — издевательски протянул он.

Алкоголичка наконец проснулась, приоткрыла глаза и заплетающимся языком поинтересовалась:

— Это чего это? «Сорок вторая»?

Это ж надо, подумала Анита. Нарочно не придумаешь. Ну бабуля дает! Открыв сумочку, она вытащила десятку и швырнула ее на прикрытые вонючим тряпьем колени пропойцы.

Сквозь решетку аварийного выхода Лонгмэн слышал звуки города. Он начал было осторожно толкать решетку наверх, но тут чья-то нога чуть не отдавила ему пальцы, и он отдернул руку. Потом покрепче уперся в скобу лестницы и нажал посильнее. Ржавые петли заскрипели, на лицо посыпались комки грязи. Вцепившись в решетку, он толкнул ее изо всех сил. Рывок — и решетка откинулась. Лонгмэн осторожно высунул голову наружу, глаза на уровне тротуара. В эту секунду снизу снова донеслись выстрелы. Лонгмэн на мгновение замер, потом стал быстро подниматься по лестнице — и вот он уже на тротуаре.

Первым делом он медленно опустил решетку, она с лязгом улеглась на место. Несколько прохожих бросили на него равнодушные взгляды, но ни один не подумал остановиться. Вот оно, знаменитое нью-йоркское безразличие, торжествующе подумал Лонгмэн, перешел улицу и влился в поток пешеходов. Впереди, на углу Семнадцатой, он заметил полицейский автомобиль. Машина стояла во втором ряду, водитель, высунувшись из окна, что-то втолковывал пешему патрульному. Стараясь не смотреть в их сторону, Лонгмэн ускорил шаг и почти бегом свернул на Шестнадцатую улицу. Он с трудом сумел заставить себя шагать медленнее. Слева тянулась решетка, за которой виднелся массивный куб средней школы. Из калитки ограды вылетела стайка подростков — китаянка с ярко накрашенными губами и в мини-юбке, чернокожая девушка и двое парней в кожаных пиджаках.

Когда он поравнялся с ними, один из парней, паясничая, рухнул передним на колени:

— Сэр, подайте несчастному двоечнику!

Лонгмэн торопливо обогнул мальчишку.

— У вас ведь полно денег, сэр! Я же вижу! — крикнул вслед парень. Его одноклассники заржали.

Только этого не хватало, в панике думал Лонгмэн. Нет, вроде отстали. Впереди показались обнаженные деревья Гремерси-парка.

Он вдруг вспомнил о Райдере. Что это были за выстрелы? Райдер убит? Нет, не такой он человек, чтобы подставлять лоб под пулю. Хватит уже трупов, и так все случившееся ужасно. Содрогнувшись, он постарался не думать о том, что пережил.

Вот и поворот на Восемнадцатую улицу. Он увидел свой дом, кирпичный дом с грязным фасадом и зияющим проемом двери. Он поднялся на второй этаж, отпер один за другим три замка, вошел в квартиру и тщательно запер за собой дверь.

Прошел на кухню, открыл кран, дождался, пока вода станет похолоднее. Над мойкой висело зеркало, покрытое паутиной трещин. Взглянув на свое отражение, Лонгмэн внезапно издал дикий вопль. Вопль восторга.

Через пять минут после того, как вагон остановился, в него вскарабкались с путей два человека. Один, в форме машиниста метро, поспешно открыл ключом кабину, вошел внутрь и захлопнул за собой дверь. Второго, в полицейской форме, тут же окружили возбужденные пассажиры.

Коп умоляюще воздел вверх руки, пытаясь перекричать гвалт: