Лоран Ботти - Билет в ад

— Я вас на минутку оставлю, меня ждут другие покупатели, — прошептала она.

Орели взяла карточку и поднесла к глазам, словно желая получше рассмотреть. Но на самом деле она следила за Катрин Клермон. Та вернулась к кассе, чтобы пробить чеки покупателям. Она любезно кивала и улыбалась каждому, но вот на секунду оторвалась от книг и банкнот и взглянула в сторону Орели. На сей раз эмоция, промелькнувшая в ее взгляде, была более чем красноречивой: неприкрытая ненависть, которая хлестнула Орели, словно удар кнута.

Теперь Орели все стало ясно. Хозяйка книжного магазина лгала. Она все знала: и кто был Джорди Фонте, и кто была Анн Шарль Жермон… и какая связь существовала между двумя этими людьми.

Визитка неведомой Вирджинии Петерс была лишь средством выиграть время, запутать следы, отвести от себя подозрения…

Но не было никакой необходимости устремляться по другому следу, чтобы распахивать одну за другой двери, ведущие в никуда: этот книжный магазин был единственным ключом к той главной двери, которую предстояло взломать.

Шарли со вздохом положила телефонную трубку на место и села на кровать. Поговорить с Давидом ей не удалось, потому что он еще спал, но медсестра, понимая ее тревогу, заверила:

— Сейчас с ним все в порядке, состояние стабильное, беспокоиться не стоит…

Они с Джорди были в своем гостиничном номере, и время от времени взгляд Шарли невольно обращался в сторону комода. «Эпоха Луи-Филиппа», — машинально отметила она про себя, когда в первый раз вошла в номер. Она никогда не питала особого пристрастия к старинной мебели, но в детстве мать иногда брала ее с собой на антикварные аукционы, так что она более-менее научилась разбираться в стилях. Огромный тяжелый комод принадлежал эпохе, когда мебель была солидной и основательной, лишенной изысков и украшений предшествующего столетия. Сколько же он весил?..

Встав с кровати, она заметила на полу четыре отметины — точнее, это были небольшие углубления, за долгие годы образовавшиеся в паркете от ножек комода. Примерно в пятнадцати сантиметрах от того места, где он стоял сейчас.

«Комод и правда висел в воздухе…»

И не только он один, надо полагать, — когда они с Джорди вернулись в номер, было ощущение, что там недавно пронесся ураган. Но хозяйка гостиницы клятвенно заверила их, что никто туда не заходил. Нельзя было даже заподозрить, что все это устроила она сама с какими-то недобрыми намерениями: у нее просто не хватило бы на это сил. Мебель была опрокинута, вещи в беспорядке разбросаны по всей комнате, словно их крутил в воздухе мощный вихрь… Джорди и Шарли с трудом могли вспомнить, как все выглядело изначально — настолько их шокировал этот хаос.

Неужели его устроил Давид?!

После неопределенного диагноза врача и тех сведений, которые сообщил ей Джорди, Шарли не могла отделаться от ужасного видения: мозг, разбухший от мощного прилива крови, пульсирующий, как огромное сердце…

Страшный образ, который она никак не могла соединить с детским личиком Давида…

И однако…

Давид! Как же ей его не хватало! Шарли даже не могла вспомнить, случалось ли ей хоть раз в жизни проводить целый день и ночь в разлуке с ним. Кажется, нынешний случай был первым…

Шум воды, донесшийся из ванной, прервал ход ее мыслей.

Через какое-то время она услышала, как у нее за спиной хлопнула дверь.

— Все в порядке? — спросил Джорди.

Шарли обернулась. Он только что принял душ, но сразу же полностью оделся — кроме джинсов на нем была слегка влажная футболка, — поскольку, очевидно, не могло быть и речи о том, чтобы ходить полуголым в тесноте их общего номера. Странная близость… почти немыслимая. Делить эту комнату и заодно самые тайные страницы своей жизни, самые интимные секреты, с человеком, который, по сути, до сих пор оставался для нее незнакомцем. Хотя и не вполне: по дороге из клиники в отель он успел рассказать ей кое-что — о своем детстве, о побоях и тирании отца, о смерти матери, о судебном процессе… Он также упомянул о заключении и встрече с Джошуа Кутизи, человеком, которому удалось погасить его бунт и направить энергию в правильное русло… Иначе говоря, кратким пунктиром изложил основные события своей жизни.

Его искренность тронула Шарли. Его история — взволновала.

Но эмоции сейчас не имели никакого значения: нынешняя ситуация исключала любые проявления слабости. Настало время получить ответы на вопросы, которые она до сих пор не успела задать, выбитая из колеи последними событиями.