Олег Бондарев - Однажды в Хорс-тауне

— Входу?

— Ну, к какому входу в парк?

— А, вот ты о чем! К западному надо.

На сей раз «бьюик» решил не испытывать терпение хозяина и его пассажира: завелся сразу.

— Черт, а моя колымага все еще на что-то способна, — гордо заявил таксист, трогаясь.

— Ну, конечно. В ней вполне можно жить. Если домовладелец вышвырнет меня на улицу, продашь своего монстра?

— Размечтался, — усмехнулся Гилмор. — Мы с семьей думаем сами в него переехать.

Черный «Бьюик», фыркая и скрипя, повернул на Лонг-стрит.

Аманда уже ждала его. Поблагодарив Гилмора, сыщик выскочил из машины и быстрым шагом направился к девушке.

— Задерживаешься, — хмыкнула она.

Винс хотел сказать что-то в свою защиту, но не успел — руки Аманды обвили его шею, а поцелуй, который она ему подарила, был поистине сногсшибательным. У детектива на мгновение помутнело в глазах.

— Пойдем? — спросила девушка, как ни в чем не бывало.

— Э-э-э… Да, — ответил сыщик немного заторможено.

Он все никак не мог спуститься с небес на землю. Аманда хихикнула и, взяв Винса за локоть, потянула в парк.

Они пошли по темным аллеям, вдоль которых изредка встречались одноногие пеликаны-фонари. На лавках отсутствовали обязательные парочки, навстречу не спешили дамы с колясками и угрюмыми кавалерами, которые отчего-то совсем не любят пешие прогулки в компании семьи. В парке Святого Августа было чересчур пусто, гнетущая тишина немного раздражала Винса.

С другой стороны, его за локоть держала чудесная девушка. Разве можно говорить, что вечер не удался?

— Мы, похоже, одни такие романтики, — сказала Аманда.

— Пожалуй.

— Странно. Мне казалось, тут будет не протолкнуться.

— Сейчас немодно гулять по паркам. Нужно обязательно сорить деньгами в центре — к примеру, наблюдать чертовски скучный спектакль, только чтобы потом выйти из театра и с апломбом заявить спутнице: «Это было божественно!».

Аманда усмехнулась:

— А ты, похоже, циник.

— Наверное. Хотя мне кажется, скорее мизантроп.

— Вот как? И почему?

— Потому что люди всегда стараются показаться лучше, чем они есть на самом деле.

— Разве это так плохо — стремиться стать лучше?

— Я не сказал «стать лучше». Показать, что ты лучше, — поправил сыщик. — Это разные вещи.

— А что если правда настолько ужасна, что ее не стоит показывать?

— Правда всегда лучше лжи, какой бы отвратной она не была. К тому же, все тайное рано или поздно становится явным. Лучше никаких надежд сразу, чем огромное разочарование потом.

— Ты так считаешь?

— Считаю. А ты?

— Сложно сказать, — после непродолжительной паузы ответила Аманда. — Я не могу судить всех. Иногда люди делают глупости, даже серьезные. Им приходится уезжать куда-то далеко, в другой город, где у них нет ни родных, ни друзей, ни даже знакомых. Они хотят начать все с чистого листа, стараются забыть прошлое и жить сегодняшним днем и завтрашним, но не вчерашним.

— И все же прятать скелеты по шкафам — не лучший выход из ситуации.

— Иные скелеты лучше держать взаперти.

Некоторое время они шли молча. Поднялся ветер.

Он разворошил листву, подняв красно-желтый вихрь. Винс закурил. Аманда прижалась к нему. Оба они наблюдали за безумной пляской листьев, покуда ветер не отправился на поиски другой, более многочисленной публики.

Новал думал о том, что он наконец-то преодолел ту робость, что испытывал раньше. Сыщик впервые говорил с Амандой спокойно, уверенно, он уже не раздумывал над каждой фразой, прежде чем ее произнести. Это было здорово. Никогда еще общение с противоположным полом не давалось ему так легко. Страх оттолкнуть девушку неосторожным словом улетучился, не оставив и следа.

— Как думаешь, зима в этом году будет холодной? — неожиданно спросила Аманда.

— Не знаю, — пожал плечами Винс. — Думаю, как обычно.

— А как — обычно? — усмехнулась девушка. — Я еще ни разу не зимовала в Хорс-тауне.

— Снежно, прохладно, но терпимо. Ближе к Рождеству, по старой традиции, на Арни и его клячу напялят огромные красные шапки. Все будет пестрить гирляндами и прочей мишурой, а продавцы повесят над дверями омелу и будут пускать слюни, наблюдая, как очередная парочка целуется под ней.

— Как это мило.

— Скорее глупо. Но и мило, конечно, тоже…

Они снова помолчали.

— Знаешь, Винс, мне кажется, ты тоже не показываешь себя, настоящего, — заметила Аманда.

— Да? — выгнул бровь детектив. — Почему ты так думаешь?

— Мне кажется, в то время, когда другие хотят выглядеть лучше, ты стремишься показаться хуже, чем есть на самом деле.