Джон Беркли - Другие 48 часов

— Когда офицер полиции нарушает закон и инструкции, он мешает всем.

Адвокат вскочил.

— Я протестую, Ваша честь! Эти замечания не имеют никакого отношения к инциденту!

— Наоборот, Ваша честь, — парировал выпад адвоката прокурор. — Я пытаюсь доказать, что это характерно для его поведения.

Секретарь в нерешительности замер.

— Оставьте показания в протоколе. — Глубокомысленно изрек судья.

Никому из них, в сущности, не было дела до офицера Джека Кейта. Они играли в свои игры... Кто окажется сильнее... А прав он или нет, какая, собственно, разница...

«Кадиллак» подлетел к зданию суда.

Из него выскочили Джек с Рейджем и, забыв запереть машину, бросились вверх по лестнице. Перепрыгивая через ступеньки, сбивая встречных, они бежали так, будто, уже наступая им на пятки, за ними гнались все демоны ада.

Пролет... Еще пролет... Коридор... Дверь.

* * *

Поскорее бы закончить это идиотское дело! Откуда я знаю, кто из них прав, а кто — виноват!

Судья уже зачитывал постановление...

— На основании предварительных показаний и материалов, представленных Управлением полиции Сан-Франциско...

... Дверь с грохотом распахнулась, и в зал ввалились две запыхавшиеся фигуры. Все в недоумении оглянулись.

Джек быстро осмотрелся, взгляд его выхватил лицо Уилсона.

— Смотри. Вот он. — Он показывал в сторону какого-то незнакомого Рейджи мужика.

Судья остановил чтение, — что за шум?!

— Порядок! Порядок в зале! — Он схватил колокольчик. — Это официальное слушание!

Но эти двое не обратили на него никакого внимания!

— Нет, это кто-то другой, — тихо сказал Рейджи с сожалением. — Я его вижу впервые.

— Да нет же, это — он! Ты внимательней смотри! Уилсон ничего не мог понять. Кейт указывал рукой

в его сторону и в чем-то пытался убедить этого черномазого. Тот, видно, не соглашался.

— Это кто-то другой! Говорю тебе, это — не он. — Рейджи настаивал...

— А я, черт возьми, говорю, что это — он! — Джек уже кричал.

— Кто эти люди? — В недоумении спросил судья. В его практике подобный случай происходил впервые.

Они громко спорили и тыкали пальцем в Уилсона. Белобрысый, выпучив глаза, тормошил негра. Хлопал себя руками, пригибался, орал и, вообще, был похож на сумасшедшего.

— Это, Ваша честь, и есть инспектор Джек Кейт. — Ответил прокурор и, улыбнувшись, развел руками, — мол, теперь вы и сами видите, что это за фрукт!

Рейджи еще раз вгляделся в Уилсона и твердо сказал:

— Нет. Это точно не он! Джек схватил его и стал трясти.

— Это должен быть он! Ты просто забыл! Люди ведь меняются!

— Да перестань ты! Человека, которого ты обставил на полмиллиона долларов, не забудешь!

Джек уже не видел окружающих. Ни судью, ни Уилсона, ни защитника. Он не помнил, где находится... Его переполняло единственное желание — разоблачить эту сволочь! И он закричал на весь зал:

— Это должен быть он! Должен быть Айсман!

В зале на минуту повисла тишина. Джек пришел в себя и огляделся.

Уилсон встал. Он ненавидяще смотрел на полоумного... Надо же! Уже до этого дошел!

...Ребята из его участка, — те, что смогли придти, — смотрели на него с сочувствием — совсем заработался парень!

...Прокурор ухмылялся, глядя на судью, — ну, что я говорил!

...Защитник вскочил, еле успев подхватить очки, — он ничего не успел подумать...

Судья ударил молотком по столу:

— Это уже слишком! Суд считает, что имеет достаточно доказательств, чтобы начать предварительное слушание уголовного дела, возбужденного против Джека Кейта. Дата суда будет установлена дополнительно... Он быстро собрал бумаги и вышел из зала.

* * *

Черри Генц и Уилли Хиккок возвращались в город — у них там ожидалась важная встреча.

С теми ублюдками можно будет разобраться и попозже, но это дело не терпело отлагательств.

Мотокентавры шли по следу.

* * *

Берроуз уже собрался выйти на улицу, когда дверь открылась, и на пороге конторы появились двое. Они вошли бесшумно. Все те же черные куртки и очки, прикрывавшие выражение глаз.

Вот и все. Мысль эта мгновенно промелькнула в голове Берроуза и сменилась чувством животного страха. Они знают все.

Он отступил назад и опустился на крутящийся стульчик, стоявший перед письменным столом. Силы оставили его, а в ногах ощущалась противная дрожь. Лоб покрылся холодной испариной.

Черри не поздоровался. Он сразу перешел к делу — трясущиеся колени и перепуганные глаза, смотревшие из-под очков, говорили о многом.

Этому ублюдку все известно.