Ли Чайлд - Триллер

«Ваш сын у нас. Фотография в письме настоящая, никакого фотошопа. Торговаться с нами бесполезно. Если хотите видеть сына живым, внимательно прочитайте инструкцию и точно ей следуйте.

Итак: 23 июня в четыре часа дня у вас назначена операция по подтяжке лица Одре Медоуз, проживающей в Бель-Эйр на Гленн-Черри-лейн, 144. Во время операции вы введете ей с обеих сторон от лицевого нерва по пять кубиков изопропилового спирта. Результатом должен стать не поддающийся излечению полный паралич лицевых мышц. Если вы ошибетесь и она сможет пошевелить хотя бы краешком рта, вы никогда не увидите своего сына.

Такое же письмо с такой же фотографией оставлено на кровати Дэвида. Оно предназначено вашей жене. Не пытайтесь обратиться в полицию или куда-нибудь еще. Тем самым вы подпишете Дэвиду смертный приговор».

Доктор Джордж Хилл, пластический хирург, клиентами которого были сплошь знаменитости, тяжело опустился прямо на холодный мраморный пол прихожей. Казалось, сердце вот-вот выскочит из груди. Несколько минут назад его разбудил настойчивый звон дверного колокольчика. На полу у входа он обнаружил конверт из плотной бумаги.

Хилл заставил себя подняться и принялся изучать присланную фотографию. Когда он последний раз встречался с сыном, волосы у Дэвида были длиннее. Сколько же времени прошло? Два месяца? Точно не больше трех. Глаза, всегда такие живые и смышленые, прикрывала повязка. Мальчик сидел на складном металлическом стуле и держал в руках табличку с надписью:

22 июня

02.00

Два ночи. То есть три часа назад. Весь дрожа, Хилл прошел к телефону в приемной и набрал номер своего менеджера.

— Привет, это я.

— Джи, — раздался голос Джойс Бейкер. — Можно было даже не смотреть на АОН, и так ясно, кто звонит. Кто еще это может быть в пять утра?

Вот уже пятнадцать лет Джойс вела дела Джорджа Хилла, одного из самых востребованных пластических хирургов юга Калифорнии или даже всей страны. Взобравшись на вершину, он намеревался оставаться там максимально долго, и Джойс уже давно привыкла к работе во внеурочное время и к тому, что ее личная жизнь может быть в любую минуту прервана таким вот звонком.

— Скажи, ты никому из наших не давала код доступа к этой новой программе-планировщику?

— Нет, — ответила она. — Пароль известен только мне.

— У тебя никто не интересовался временем операций наших клиентов? Неважно кто.

— Абсолютно никто, — удивленно отозвалась Джойс. — Да в чем дело? О ком из клиентов идет речь?

— Ерунда, — поспешил заверить Хилл. — Просто на вечер воскресенья в хирургическом центре назначена дополнительная операция миссис Дж.

— Знаю. Я лично ей назначила.

— Вот, и она подозревает, что об этом пронюхал один газетчик.

— Господи! Я действительно не понимаю, как это…

— Послушай, Джойс, не бери в голову. Увидимся позже.

«Это не может быть посторонний, — размышлял Хилл. — Это кто-то из своих, из сотрудников хирургического центра».

Конкретное содержание операций, а уж тем более точное время их проведения было более тщательно охраняемым секретом, чем формула кока-колы. Хотя Одра не относилась к числу голливудских суперзвезд, для доктора Хилла она была особенной пациенткой — его Моной Лизой, его Сикстинской капеллой. Обычно Хилл не скрывал от прессы свои достижения, однако никто из вездесущих журналистов и не догадывался, что именно доктору Хиллу Одра обязана яркой, неувядающей красотой.

Он мерил шагами особняк в Малибу, пока не успокоился настолько, чтобы позвонить бывшей жене Море. Кто, как не она, лучше других поймет стоящую перед ним моральную дилемму? И конечно, как мать Дэвида, она имеет право разделить с ним решение, от которого зависит жизнь их сына. До назначенного срока оставалось полтора дня.

Тяжело дыша, Мора Хилл бежала по Оверленд-авеню. Каждый шаг давался ей все труднее.

— Еще несколько минут, детка, — уговаривала она себя. — Еще несколько минут.

Много лет она вела сидячий образ жизни, а потом начала бегать. Довольно быстро она переключилась на длинные дистанции и в скором времени уже надеялась принять участие в лос-анджелесском марафоне. И не просто выступить, но и с неплохим результатом. Однако эта мечта могла подождать. В последнее время успеваемость Дэвида снизилась, изменилось само его отношение к учебе. Слишком много MTV и игры на гитаре — так объясняют учителя. Не говоря уже о бушующих в теле четырнадцатилетнего подростка гормонах. «И еще ему не хватает отца», — с грустью подумала Мора. Она хорошо знала потенциал сына и надеялась на собственном примере продемонстрировать, как упорный труд и настойчивость приводят к достижению цели. Возможно, уже в следующем году. А пока все, что ему нужно, — это родительская поддержка.