Джеймс Гриппандо - Вне подозрений

— И все равно может ошибаться. Он тоже человек!

Она задумчиво смотрела куда-то вдаль.

— Вот именно, самое подходящее для него слово. Он человечный. Проявлял особую заботу.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Многие врачи так холодны и суровы. Но доктор Марш совсем не такой. Он очень мне сочувствовал. Переживал. Не слишком часто встречаются пациенты, заболевшие АЛС, когда им не исполнилось и сорока. Он проявлял ко мне особый интерес.

— В смысле?

— Не в том, в каком ты думаешь, — ответила она и шутливо ткнула его кулачком в подбородок.

— Да ничего я не думаю.

— Приведу тебе пример. Мне пришлось пройти самый важный тест, электромиаграмму. Ну, это когда тебя опутывают проводами и электродами, чтобы выяснить, есть ли нарушения в нервной системе.

— Знаю. Видел в отчете.

— Да, но ты видел только отчет. Ты не знаешь, какой страшной кажется эта процедура человеку, у которого подозревают болезнь Лу Джерига. В большинстве клиник этот тест проводит специальный технический сотрудник. Но доктор Марш знал, как я волновалась. Мне не хотелось, чтобы столь важный тест проводил какой-то там технический сотрудник. Не хотелось ждать целую неделю, пока будут расшифрованы результаты. А потом еще две недели, пока меня не вызовут в порядке общей очереди и не расскажут об этих результатах. И вот доктор Марш сам провел тест, тотчас сообщил мне предварительные результаты. Знаешь, очень немногие врачи готовы пойти на такое ради пациента.

— Ты права.

— Могу привести тебе дюжину других примеров. Он замечательный врач и настоящий джентльмен. Не стану я подавать в суд на доктора Марша. Мне вполне достаточно и полутора миллионов долларов. Я довольна.

Джек не мог не согласиться. Еще одно приятное напоминание о том, что перед ним уже не та эксцентричная девушка двадцати лет, которую он некогда знал.

— Что ж, ты приняла правильное решение.

— Хоть раз в жизни удача повернулась ко мне лицом, — сказала она, и вдруг улыбка ее померкла. — Правда, я узнала и плохие новости.

Он не знал, что на это сказать, и решил пропустить мимо ушей. Но она продолжила:

— Ты когда-нибудь думал о том, как бы все могло сложиться, если бы мы не разошлись?

— Нет.

— Врешь.

— Давай не будем об этом.

— А почему бы нет? И потом, разве это не одна из причин, по которой ты взялся за мое дело?

— Нет.

— Опять врешь.

— Перестань называть меня лжецом!

— Сначала перестань врать.

— Чего ты от меня хочешь?

— Хочу, чтобы ты ответил на один вопрос. Хочу, чтобы ответил на него прямо и честно. И если ответишь, я от тебя отстану, раз и навсегда. О'кей?

— Ну ладно. Только на один.

— Мы с тобой работали над этим делом целых шесть месяцев. Скажи, тебя не удивляет, что за это время между нами ничего такого не было?

— Нет.

— Почему нет?

— Это уже второй вопрос.

— Почему ничего не произошло, как думаешь?

— Потому что я женат.

Она улыбнулась уголками губ и многозначительно кивнула:

— Очень интересный ответ.

— Не вижу ничего интересного. Просто ответ, и все.

— Да, но ты мог ответить иначе. Скажем: «Потому что я люблю свою жену». А вместо этого заявил: «Потому что я, видите ли, женат»!

— Практически то же самое.

— Ничего подобного. Мой вариант — он исходит от сердца. А твой — как игра по правилам.

Джек не ответил. Джесси всегда была умной девочкой. И он никак не ожидал, что она вдруг начнет выяснять давно разорванные отношения таким вот образом.

У него на поясе завибрировал пейджер. Джек взглянул на маленький экран, потом — на Джесси.

— Жюри присяжных возвращается в зал.

Она не двинулась с места — очевидно, ждала, что Джек скажет что-то, но он решительно поднялся и заявил:

— Идем. Нельзя заставлять судью ждать.

Не говоря ни слова, Джесси встала и двинулась следом за ним по лестнице.

Через минуту они уже входили в зал под номером девять. Джек вдруг ощутил волнение. Это было не самое сложное дело в его жизни, но ему очень хотелось выиграть — ради Джесси. И тот факт, что клиенткой была женщина, некогда отвергшая его, нисколько не умалял желания. Есть шанс лишний раз доказать, какой он замечательный адвокат, вот и все. Джесси заслуживает того, чтобы выиграть. И точка. Все очень просто.

Так уж ли просто?

Джек и Джесси неподвижно стояли за длинным столом красного дерева — место было предназначено для защиты. Обвинительная сторона расположилась в другом конце зала, за столом рядом с судейской трибуной. Истец — корпорация — не прислала своего представителя для выслушивания вердикта. Возможно, они ожидали самого худшего и опасались, что их поражение может вызвать совершенно ненужный интерес у общественности. Репортер из местной газеты расположился в первом ряду. За ним сидели какие-то незнакомые Джеку люди. Впрочем, одно лицо все же было знакомым: в дальнем конце зала, у самой двери, стоял врач Джесси, Джозеф Марш.