Патрик Данн - Лилия прокаженных

— Самое поразительное, что после всех событий образ — будь то икона, статуя или фреска — просуществовал еще двести лет.

— Действительно, трудно поверить. — Впрочем, заняться этим лучше в другой раз. — Сейчас давай снова просмотрим записи. С латинским у меня все в порядке, а чтобы кого-то казнили голодной смертью, никогда не слыхала. Что значит ad dietam?

Финиан сомкнул руки за головой и откинулся на спинку стула.

— Страшный приговор. Приводился в исполнение с жестокой изощренностью. В первый день тюремного заключения несчастный получал три кусочка черствого хлеба. На следующий — три глотка воды из лужи. И так день за днем, пока не умирал.

— Жуткое наказание — не важно, за что.

— Несомненно. Тем более что имелась куда более приятная альтернатива — раздавить, завалив тяжелыми каменными плитами.

— Очень смешно. Ты прямо как тот весельчак, что ad dietam придумал. А кто такой Доннкад Макмарроу?

— Папаша Дермота Макмарроу, того, что привел в Ирландию англонорманнов из Уэльса и изменил весь ход нашей истории. Доннкад был гнусным типом, и когда правил Дублином, его там терпеть не могли.

— А умер как?

— Сограждане прикончили во время заседания в зале собраний. Но запомнился он больше тем, что произошло после. Тогда верили, что животным нив коем случае нельзя прикасаться к покойнику — табу. Так вот, в знак презрения, когда хоронили, в гроб вместе с ним положили дохлого пса.

— Господи… — Неужто правда?

— Что с тобой? — Финиан привстал со стула, встревоженный моей реакцией — я шлепнула себя ладонью полбу, не сознавая, что делаю.

— Все в порядке. Просто… очень может быть, что в свинцовом гробу лежали останки Мориса Тьюита. Его признали виновным в краже вещей и денег у паломников и приговорили не только к смерти от голода, но и к тому, чтобы он разделил судьбу Доннкада Макмарроу.

Но если это Тьюит, почему или каким образом подле него оказался гроб, в котором спрятали статую?

— Тебе его имя нигде больше не попадалось?

— Нужно посмотреть. — Финиан повернулся к компьютеру. Я вспомнила, что из двух гробов тот, что со статуей, был поменьше, — возможно, предназначался для женщины?

Снова послышался далекий телефонный звонок. Странно, параллельный телефон Финиана на столе почему-то молчал.

— Непосредственно о нем ничего найти не могу. А вот жена его упоминается в связи со смертью в 1362 году.

— Что там о ней сказано — слово в слово?

— Рождество: Фьоннюала Ни Шелле, вдова Мориса Тьюита, умерла и предана земле на кладбище монастыря, где окончила дни свои, подвергнутая епитимье за грехи мужа.

— Что ж, должна сказать, мне нравится, как все совпало, и круг замкнулся. В конце концов, Морис Тьюит и статуя оказались в одном склепе, бок о бок, в свинцовых гробах, а оплатили все паломники, которых он беззастенчиво обкрадывал.

Финиан снова принялся терзать бороду.

— Объясни еще раз, только медленно.

— Морис Тьюит грабил богомольцев, приходивших в Каслбойн поклониться святыне. Жертвы подыскивал среди тех, кто останавливался в больнице Магдалины — самых слабых и больных, нуждавшихся в уходе. Можно предположить, что кого-то он даже убивал — такое и сегодня случается, — но тогда без научных методов доказать убийство было невозможно. Я думаю, часть украденных денег Тьюит потратил на строительство склепа и свинцовые саркофаги для себя и жены. В те времена гробница или мавзолей становились способом заявить о себе, о том, что ты собой в этом мире представляешь. На грабежах он попался в тот период, когда паломники приходили с небольшими дополнительными суммами денег, чтобы жертвовать на затеянную епископом подготовку к юбилейному году. Преступление сочли настолько отвратительным, что приговорили виновного к чудовищной смерти и позорным похоронам — в одном гробу с мертвой собакой. А жену, которую, видно, подозревали в соучастии, силой отправили в монастырь. Она знала, что даже после смерти оттуда не выйдет, а останется лежать на монастырском кладбище и ничего от преступлений мужа не выиграет.

Те, кому Джоан Мортимер поручила спрятать статую, знали эту историю и решили использовать стоявший в склепе пустой гроб. Они проникли в подземелье, уложили статую в саркофаг, после чего вход в склеп снова замуровали. Все очень разумно с точки зрения безопасности: во-первых, кладбище было закрытой территорией, во-вторых, на нем в нарушение строжайшего табу похоронили животное — такое кого хочешь отпугнет. Вспомни легенду о Женщине-Смерти. Почему шарахались лошади путников, проезжавших мимо кладбищенских ворот?