Патрисия Корнуэлл - Реестр убийцы

— Когда с ребенком трудно, легче всего сдаться и опустить руки. Не сопротивляться. — Скарпетта думает о своей племяннице, Люси. Когда Люси была ребенком, у них случались настоящие сражения. — А что ее тренер? Об их отношениях что-то известно?

— Ее тренер — Джанни Лупано. Я разговаривал с ним. Он знал, что она приезжает сюда, и ему это не нравилось, потому что в ближайшие месяцы Дрю предстояло принять участие в нескольких крупных турнирах, в том числе и в Уимблдоне. Ничем особенным он не помог и, похоже, был сердит на свою подопечную.

— В следующем месяце здесь, в Риме, проводится открытое первенство Италии, — напоминает Скарпетта, удивленная тем, что капитан не упомянул об этом факте.

— Конечно. И ей следовало тренироваться, а не бегать с друзьями. Сам я теннис не смотрю.

— Где он был во время убийства? — спрашивает Скарпетта.

— В Нью-Йорке. Мы навели справки в отеле, где, по его словам, останавливался Лупано, и там подтвердили, что он зарегистрировался у них. Кстати, тренер тоже отметил перепады в ее настроении. Сегодня подавленна, завтра весела. Очень упрямая, трудная в общении, непредсказуемая. Лупано сказал, что и сам не знает, сколько бы еще смог с ней проработать. Сказал, что у него есть дела получше, чем сносить ее выходки.

— Интересно бы знать, наблюдались ли подобные расстройства у других членов семьи, — говорит Бентон. — Вы ведь, наверное, спросить не потрудились?

— Нет, не спросил. Очень жаль, но как-то не подумал. Не сообразил.

— И еще было бы весьма полезно выяснить, не проходила ли она лечение у психиатра, о чем семья может и умалчивать.

— Пока известно лишь, что у нее были проблемы с питанием, о чем она, кстати, говорила открыто, — сообщает Скарпетта.

— И никаких упоминаний о расстройствах настроения? Неужели родители ничего не замечали?

Бентон задает вопросы холодно, как будто допрашивает капитана.

— Ничего. Обычные перепады настроения. Типичные для тинейджера.

— У вас есть дети? — Бентон протягивает руку за бокалом.

— Если и есть, мне об этом ничего не известно.

— Что-то случилось, — размышляет вслух Скарпетта. — С Дрю что-то происходило, только никто нам об этом не говорит. Возможно, что-то такое, что лежит на поверхности. Ее поведение. Ее злоупотребление алкоголем. В чем причина?

— Тот турнир в Чарльстоне, — говорит капитан. — Где у вас частная практика. Как это… Lowcountries? А что такое Lowcountries? Что это означает? — Он смотрит на Скарпетту, медленно крутя в руке бокал.

— Мы находимся почти на уровне моря. Буквально — низинная местность.

— И ваша местная полиция не проявила к делу никакого интереса? Хотя она и выступала у вас на турнире за два-три дня до убийства?

— Да, любопытно… — бормочет Скарпетта.

— К убийству Дрю Мартин чарльстонская полиция никакого отношения не имеет, — перебивает ее Бентон. — Это не их юрисдикция.

Скарпетта снова смотрит на него, а капитан наблюдает за обоими. И так весь день.

— Никакая юрисдикция еще никогда никого не останавливала. Особенно тех, кто любить заявляться без приглашения и совать всем под нос свои жетоны.

— Если вы намекаете на ФБР, то ваша мысль мне понятна. Если вы намекаете на мою службу в ФБР, то и здесь вы своей цели достигли. Если же вы имеете в виду доктора Скарпетту и меня, то позволю напомнить — вы сами нас пригласили. Мы не заявились, Отто. Раз уж вы просили так вас называть.

— Это я такой или вино нехорошо? — Капитан поднимает бокал и рассматривает его, точно бракованный брильянт.

Бентон выпивает. В итальянских винах Скарпетта разбирается лучше, но сегодня ему, похоже, необходимо любым способом утвердить свое превосходство, как будто он только что взлетел на пятьдесят ступенек по эволюционной лестнице. Она чувствует интерес к себе со стороны капитана Помы и, разглядывая следующую фотографию, тихонько радуется, что официант вроде бы забыл дорогу к их столику. Ему хватает забот с пьяными американцами.

— Крупный план ног. Синяки вокруг лодыжек.

— Свежие синяки, — уточняет капитан. — Может, хватал ее за ноги.

— Не исключено. Они определенно не от повязок.

Было бы, конечно, лучше, если бы капитан Пома не сидел так близко, но отодвинуться некуда, разве что въехать со стулом в стену. И было бы лучше, если бы он не дотрагивался до нее, когда тянется за фотографией.

— Ноги недавно выбриты, — продолжает Скарпетта. — Я бы сказала: выбриты не раньше чем за двадцать четыре часа до смерти. Волосков почти не видно. Путешествуя с подругами, она думала о том, чтобы выглядеть лучше. Это может быть важно. Надеялась с кем-то встретиться?