Мэри Кларк - Притворись, что не видишь ее

Лейси старалась говорить естественно:

— Помню, молоденькая актриса была, голос красивый такой. Никак имя не вспомню.

— Эмили Ланди, — тут же подсказала Кейт Ноулз и повернулась к двоюродному брату: — Том, наверняка ты ее помнишь. Она еще влюбилась в тебя. Эмили погибла в автокатастрофе. — Кейт покачала головой. — Такая досада.

— А что случилось? — спросила Лейси.

— Да она возвращалась на машине с горнолыжной базы в Стоу и слетела с дороги. Мать ее, бедняжка, все никак смириться не могла. Приходила в театр, разговаривала с каждым, пыталась узнать, была ли авария неслучайной. Хотела узнать, вдруг дочь делилась проблемами с кем-то из нас, потому что в последнее время Эмили была сильно расстроена.

— А вы знали? — спросил Том.

Кейт Ноулз пожала плечами.

— Я рассказала, что в последнее время Эмили была необычайно тиха и действительно была чем-то расстроена. Я тогда предположила, что Эмили не следила за дорогой, потому не справилась с управлением и перевернулась.

«Тупик, — подумала Лейси. — Кейт знает не больше меня».

Кейт Ноулз поставила чашку на столик.

— Алиса, благодарю за гостеприимство, очень мило с вашей стороны. Но уже поздно, и мне пора. — Она встала. — Забавно, что разговор зашел об Эмили Ланди. Я как раз думала о ней. Недавно получила письмо от ее матери, где та просит меня попытаться вспомнить, отчего Эмили в последнюю неделю так себя вела. — Она замолчала, качнула головой. — Думаю, у меня есть о чем ей рассказать, хотя такая деталь может оказаться незначительной. Я как-то встречалась с одним парнем, его зовут Билл Меррилл — Том, я тебя с ним знакомила. Так вот, он был знаком с Эмили. В разговоре как-то всплыло ее имя, и он сказал, что видел ее в день катастрофы в баре на горнолыжной базе. Билл приехал на базу с друзьями, и был с ними кретин один, Рик Паркер, в Нью-Йорке недвижимостью занимается. Когда Эмили переехала в Нью-Йорк, между ними что-то произошло. Билл сказал, что, как только Эмили его заметила, тут же пулей вылетела из бара. Может, это ничего и не значит, но мать Эмили очень хочет узнать хоть что-нибудь. Напишу-ка я ей завтра прямо с утра.

При упоминании об Изабель и Рике Паркере Лейси замерла, словно в трансе, и очнулась, только когда услышала грохот разбившейся кофейной чашки. Лейси быстро взяла себя в руки, принялась собирать осколки.

Когда гости ушли, Лейси прислонилась спиной к стене и попыталась сдержать себя, чтобы не броситься вслед Кейт и не закричать ей, что не нужно завтра писать никакого письма, потому что Изабель Уоринг оно уже ни к чему.

Расследование шло уже почти четыре месяца, а Гэри Болдуин, прокурор Южного округа штата Нью-Йорк, ни на шаг не продвинулся в поисках Сэнди Саварано. С тех самых пор, как они якобы похоронили его на Вудлоунском кладбище, так ничего и не изменилось.

Его ребята тщательно проштудировали дневник Эмили Ланди и выписали все имена до одного. «Наверняка Изабель Уоринг делала то же самое», — подумал Болдуин, в очередной раз рассматривая рисунок, сделанный со слов Лейси Фаррелл.

На портрете художник оставил примечание: «Свидетель явно не обладает хорошей памятью, поскольку не смогла вспомнить никаких отличительных признаков».

Несколько раз проводились беседы со швейцаром в доме, где произошло убийство, и он тоже не смог сказать ничего вразумительного. Сказал только, что туда-сюда ходит много людей и что ему скоро на пенсию.

«Что ж, таким образом, остается один вариант — Лейси Фаррелл лично должна опознать его, — решил Болдуин. — Убьют ее, и у нас даже зацепки не останется. Конечно, есть отпечатки его пальцев на двери в квартиру Фаррелл, но у нас нет ни малейшего доказательства, что он заходил внутрь. Фаррелл и только Фаррелл сможет привязать его к убийству Изабель Уоринг. Если Фаррелл не опознает Саварано, можешь забыть обо всем», — сказал он себе.

Агенты под прикрытием смогли разузнать лишь то, что перед инсценированной смертью у Саварано обострилась клаустрофобия. Один доложил следующее: «В ночных кошмарах Сэнди снились двери камеры, которые с лязгом захлопывались за ним».

«Что смогло заставить его снова заняться делом? — задавался вопросом Болдуин. — Большие деньги? Долг, за который пришлось расплачиваться? Может, и то, и другое. И, разумеется, жажда охоты. Саварано — жестокий хищник. Хотя, может, и от скуки. Ему могла наскучить спокойная, размеренная жизнь».

Болдуин наизусть знал биографию Саварано: возраст — сорок два года, подозревается в совершении более десятка убийств, в тюрьме был лишь раз — в детской колонии. Умен, просто прирожденный убийца.