Мэри Кларк - Ты мне принадлежишь

В шесть тридцать вечера он принял два звонка с интервалом в несколько секунд. Первый был от информатора, известного под именем Билли. Хриплым шепотом Билли сообщил Питу, что Шарки, когда его вышвырнули из «Грота», направился в заведение под названием «Огни». Там он якобы пропустил пару, стаканчиков по-быстрому и сказал бармену и еще одному парню, что собирается образумить сучку, которая его отшила.

«Огни...» — подумал Пит. Грязное заведение. И всего-то в пяти минутах ходьбы от «Грота».

— Когда он оттуда ушел? — спросил он у Билли.

— Без пяти двенадцать. Сказал, что сучка уходит со смены в полночь.

— Ты мой золотой мальчик, Билли, — радостно воскликнул Пит.

Стоило ему положить трубку, как позвонил старший бригады, отправленной просеивать «Дампстер».

— Пит, помнишь то бирюзовое колечко, что ты просил нас поискать? Мы его нашли. Оно угодило прямо в кусок лазаньи.

«Ну и что? — подумал Пит. — Уж точно не Шарки подарил Тиффани это колечко. Ладно, хоть обрадую Сьюзен, что мы его нашли».

Дозвонившись до Джастина Уэллса в больнице и договорившись о встрече у него в квартире, Сьюзен перехватила гамбургер, пакетик жареной картошки и стакан кофе в закусочной возле работы. «Терпеть не могу вот так давиться едой на скорую руку, — подумала она, с грустью вспоминая чудесные ужины, которыми на днях наслаждалась с Алексом Райтом и Доном Ричардсом. — И бьюсь об заклад на любые деньги, что Ди сумела выбить из Алекса приглашение на ужин сегодня вечером. — Взяв картофельную соломку, Сьюзен окунула ее в кетчуп и принялась задумчиво жевать. — Неплохо. И уже не так саднит при мысли о том, что моя старшая сестра опять пытается увести парня, проявившего ко мне интерес. Дело не в том, что я питаю какие-то сильные чувства к Алексу, — мысленно добавила она, откусив кусок гамбургера, — для этого еще слишком рано. Нет, речь идет о порядочности и лояльности, обо всех тех старомодных семейных ценностях, которые в нашей семье, похоже, окончательно вышли из моды».

Чувствуя, как горлу подступает комок, и понимая, что вот-вот заплачет, Сьюзен покачала головой и презрительно скомандовала себе: «Ладно, плакса, нечего нюни распускать».

Она отхлебнула большой глоток кофе и тут же схватилась за стакан с водой.

"Нет ничего лучше ожога второй степени, когда одолевает жалость к себе, — подумала Сьюзен. — Как рукой снимает. И тревожит меня вовсе не Ди с ее интригами, — заверила она себя. — Из головы не идет Тиффани. Бедная, глупенькая девочка! Ей так хотелось быть любимой, а теперь у нее никогда такого шанса не будет. И если только Пит Санчес не покажет мне подписанное под присягой признание арестованного, я буду считать, что ее смерть связана с бирюзовым кольцом, а вовсе не с каким-то бывшим уголовником, выставленным из бара за приставание.

«Ты мне принадлежишь»... Тиффани говорила, что на ее кольце есть такая надпись. Такое же кольцо с надписью Джейн Клаузен нашла среди вещей Регины. Такое же кольцо обещала отдать мне Кэролин Уэллс. Ни капитан Ши, ни Пит Санчес не проявили интереса к кольцам, но все эти убийства, и покушения, и те убийства, о которых мы еще не знаем, а только подозреваем, каким-то образом связаны с этими кольцами и с круизными поездками Регины и Кэролин".

Сьюзен взглянула на часы, взяла второй стакан кофе и попросила чек. Джастин Уэллс согласился принять ее в своих апартаментах на Пятой авеню в восемь. Времени оставалось в обрез, чтобы туда добраться.

Сьюзен трудно было представить, как выглядит Уэллс. Памела Гастингс, капитан Ши и Дон Ричардс единодушно отзывались о нем как о человеке безудержно ревнивом. «Наверное, я подсознательно ожидала встречи с чудовищем», — поняла она, когда дверь квартиры открылась и перед ней предстал привлекательный мужчина с тревожным взглядом. Лет сорока, темные волосы, широкие плечи, атлетическое сложение... «Да он просто красавец, — подумала Сьюзен, изучая его. — Если бы внешность могла служить гарантией, он был бы последним человеком, которого можно было бы заподозрить в приступах убийственной ревности. Но уж кому-кому, а мне следует знать, что внешность обманчива».

Она протянула ему руку и представилась.

— Входите, доктор Чандлер. Пам тоже здесь. Но, прежде чем будет сказано еще хоть слово, позвольте мне извиниться за тон, каким я говорил с вами по телефону.

— Зовите меня Сьюзен, — предложила она. — И никаких извинений не требуется. Как я уже говорила, вы совершенно правы: именно звонок вашей жены в мою программу явился причиной того, что она сейчас в больнице.