Брижит Обер - Укус мрака

– Ну, приятель, как обстоят у нас дела сегодня?

– Хорошо.

Доктор Фергюсон критически разглядывал Джема. Паренек набрал вес, нарастил мускулы, подрос на добрых двадцать сантиметров, его верхнюю губу уже оттеняли светлые усики. У него были хорошие оценки. Но взгляд блуждающий, а под глазами – черные круги. Трудный случай, этот Джереми Хокинз.

– А спишь ты, Джереми, хорошо?

– Да, нормально, – ответил Джем, почесывая лодыжку.

Когда же этот студенистый толстяк отпустит его? Какого ответа он ждет? «Все ночи я провожу с живыми мертвецами, а самое смешное, доктор Фергюсон, что это не просто плохие сны, а настоящие кошмары!»

– Скажи-ка, Джереми, ты все так же видишь… те кошмары, о которых рассказывал раньше?

– Нет, уже почти не вижу, – солгал Джем, хрустнув пальцами.

– Понимаешь, мне звонил шериф Уилкокс. Он беспокоится о тебе.

Ну и на здоровье! Этот подонок Уилкокс никогда не верил, что выжившие говорят правду. Он всегда допускал предположение, что это было отравление галлюциногенным газом после проведения каких-то военных опытов. Подталкивающее к убийству безумие, будто бы приведшее жителей Джексонвилля к самоистреблению еще до возникновения пожара. Саманта, Марвин Хейс и старая миссис Рут, придя к выводу, что им все равно никто не поверит, решили, что теперь придется заново строить свою жизнь. Легко сказать. Они-то ведь были уже взрослые. И у Лори была тетка. Но вот у него-то никого не было, и его запихнули в приют в Альбукерке. Даже если он называется временным общежитием, все равно это приют.

– О чем ты думаешь, Джереми?

– О завтрашнем матче по бейсболу.

Доктор Фергюсон вздохнул. Ему не удается наладить контакт с этим парнем. Он наклонился с озабоченным видом.

– Послушай, Джереми, я знаю, что тебе пришлось пережить нечто ужасное, настолько ужасное, что ты отказываешься об этом говорить, но если ты не будешь говорить об этом, то все так навсегда и останется в твоей душе и ты никогда не сможешь от этого избавиться.

– А если я буду говорить с вами об этом, то, может, и избавлюсь от воспоминаний? – насмешливо откликнулся Джереми.

– Ну… пожалуй, – удивленно согласился Фергюсон.

– Если буду рассказывать вам об этих трупах, которые хотели нас слопать? Или о том звуке переспелого арбуза, с которым раскололась голова моего деда, когда Пол Мартин наехал на него автобусом? Знаете, это было как раз перед тем, как мать Лори Робсона попыталась сожрать своего собственного сына…

Фергюсон постучал пальцем по толстой папке, лежавшей перед ним.

– Джереми, – сказал он примирительно, – весь город был отравлен химическим веществом, которое сделало людей… скажем… разными. Здесь нет ничьей вины. И самое главное, нет твоей вины. Нельзя жить в ненависти.

«Да, нельзя, но я не могу жить иначе. Все, что я могу, – это притворяться, что живу как все».

Он вышел из кабинета доктора Ферпосона, чувствуя, что потерял бесценное время. Но на что его тратить, это бесценное время? Чтобы без цели бродить по двору вместе с другими неприкаянными парнями? Чтобы поиграть в баскетбол? И вдруг он испытал жгучее желание увидеться с Лори. Желание почти непреодолимое. Должно случиться что-то страшное, он был в этом уверен. Он внимательно посмотрел на забор, прикрытый аккуратно подстриженным кустарником. Вполне преодолимо. Он ведь не в тюрьме, а в заведении для подростков, лишившихся семьи. Он направился к восточной стороне, самой далекой от строений, и беззаботно зашагал по аллее, обсаженной ивами, потом обогнул сарайчик, где старый Дженкинс хранил свои садовые инструменты.

– Вот те на! Кажется, завоняло дерьмом…

Джем резко обернулся. Бобби Бронкс, прислонившись к сараю, весело смотрел на него; рядом с ним стоял Бам-Бам-Бабл. Вокруг них распространялся тяжелый запах гашиша. Джем пожал плечами.

Бобби сделал шаг вперед и положил свою огромную руку ему на плечо.

– Эй! С тобой говорят, ублюдок!

– Отвяжись.

– Отвяжись, – изменив голос, передразнил его Бобби. – А не хочешь ли, Хокинз, отсосать у меня?

– Отвяжись, – повторил Джем глухим голосом.

Последние два года он не выносил, чтобы к нему прикасались. Пальцы Бобби, вцепившиеся в его тело, жгли, как раскаленные угли.

Бобби усилил хватку. Он был на целую голову ниже Джема и затаил на него злобу за то, что тот отлупил его два месяца тому назад.

– Бам-Бам! Валяй сюда! Посмеемся.

Бам-Бам-Бабл подошел и долго рассматривал Джема, прежде чем протянуть ему косячок.