Ларри Бейнхарт - Библиотекарь или как украсть президентское кресло

Со своей стороны, я изо всех сил постарался сохранить безучастное выражение лица. Мне очень не хотелось, чтобы они видели, как сильно мне хочется остаться на этой работе.

Ниоб посмотрела на своего мужа, потому перевела взгляд на меня, а в конце посмотрела на своё собственное отражение в моих глазах.

Впервые Огастес Уинтроп Скотт показал всем, где раки зимуют, в десять лет.

Тогда они играл в младшей лиге. В младшей лиге было шесть команд, и все они носили такие же названия, как и команды старшей лиги. Он играл за «Янкиз», и, как и «Янкиз», их команда постоянно проигрывала. Они закрыли сезон, проиграв со счётом два-семь, то есть они были первыми с конца. Молодой Огастес закатил истерику, на что его тренер сказал, что все когда-то проигрывают. «Такова игра», — сказал он. Но Огастес родился с серебряной ложкой во рту, а в ручках этого круглолицего мальчугана с детства были зажаты документы на обучение в Экстере и Принстоне. Мысль о том, что он может проиграть, никогда не приходила ему в голову. Он прореагировал так, как реагируют дети, когда впервые сталкиваются со смертью, например, когда умирает их любимый щенок, или обожаемая бабушка, или дедушка, или мама. Истерика растянулась на три дня. Он рыдал, кричал, крушил всё вокруг, бил и кусал людей (например, он избил шорт-стопа Чака Флигла, высмеявшего его, и покусал их садовника Карлтона Таска, очень тихого и неприметного метиса).

Наконец, вечером второго дня мама пожаловалась отцу. На третий день истерики отец, вернувшись со службы, ну или куда он там днём уходил, несколько раз крепко ударил своего сына. Это на какое-то время помогло. За эту короткую паузу отец успел узнать у сына причины такого его поведения.

Потом много говорили о постоянном пренебрежении правилами, о том, что игрок, защищающий вторую базу, заработал для своей команды два аута, о том, что шорт-стоп чуть что — сразу в плач, о том, что питчер играет слишком грубо, о том, что играющий на левой половине поля не знает, что он должен содействовать своей команде, о том, что игрок, защищающий третью базу, почему-то не знал, что не должен находиться в правой половине поля, и о том, что он был сыном тренера, слотом, в деталях обсуждали историю их поражения. Итак, поражение было полным, и по всеобщему мнению тренер хотел показать ребятам, что любой может проиграть. Отец Огастеса, Эндрю, посмотрел на сына и по его диким глазам и дрожащим уголкам губ увидел, что приближается новая волна рёва, право на который Эндрю признавал только за женщинами, в особенности за своей женой, матерью мальчика, но для мужчин и для мальчиков, которым предстояло стать настоящими мужчинами, слёзы он считал чем-то совершенно недопустимым. Эндрю развернул Огастеса за ухо и чётко проговорил: «Это всё не по-настоящему».

— Не по-настоящему?

— Да, неправда. Есть люди, которые никогда не проигрывают. — В его голосе звучала абсолютная уверенность. Какое-то время Эндрю промедлил, а потом тихо добавил: — Проиграть можно только смерти. Но тут уж никто не властен.

— Кажется, я понял.

В дальнейшем его отец употребил свои деньги, своё положение и влияние, и значительное влияние, надо сказать, чтобы был приглашён новый тренер и в команде сменились игроки, он же организовал для новой команды дополнительные тренировки. В следующем сезоне «Янкиз» набрали равное количество очков с «Ангелами». И в плей-офф деревенщина Байрон Томпкинс, худший игрок в команде, крепко ударил блистательного питчера команды-соперника. Обоих игроков выставили с поля. От отсутствия Байрона «Янкиз» ничего не потеряли, а вот «Ангелы» потеряли своего лучшего игрока, и, конечно же, «Янкиз» выиграли.

Впоследствии в администрации президента Скотта Байрон Томпкинс стал главой Министерства внутренней безопасности.

Министерство внутренней безопасности было основано относительно недавно и всё в нём было запутано, но человек со стороны не мог ничего понять не только изнутри, но и снаружи — министерство успешно сбивало людей с толку. Оно было крупным, с множеством мелких отделов и подразделений. Внутри него с места на место перемешалось такое огромное количество талантливого народу, что уследить за ним было совершенно невозможно. Так что в том, что Джеку Моргану, желающему больше всего на свете создать свой собственный мир внутри этого большого мира, удалось набрать преданных лично ему людей, которые бы на бумаге были ответственны перед другими, но на практике только перед ним, не было ничего удивительного.