Дэвид Моррелл: Повелитель игры

Все же время от времени любопытство вынуждает меня углубляться в них. Преисполненный великих ожиданий, я раскладываю их на полу, сдуваю пыль и приступаю к чтению. Но почти всегда оказывается, что пересохшие листки, которые я держу в руках, повествуют о событиях и проблемах, которые казались важными в свое время, но теперь никого не задевают. Сюжеты и ситуации, рассматриваемые в них, больше ничего не говорят моему воображению. Эти пыльные артефакты, созданные разумом, демонстрируют мне пропасть, которая возникает с течением времени между человеком, сложившим все эти вырезки в папку, и другим, изменившимся, читающим их сегодня.

Все же бывают редкие случаи, когда тема настолько врезается в мое воображение, что я вновь и вновь возвращаюсь к ней, пытаюсь найти способ для воплощения на бумаге тех эмоций, которые она во мне порождает. Например, мой предыдущий роман «Лазутчики» был навеян статьей в «Лос-Анджелес таймс» о городских исследователях, тех любителях истории и архитектуры, которые проникают в закрытые от публики здания, стоящие заброшенными не один десяток лет. Вырезка лежала в самом низу растущей стопки папок, но не желала уступать главенствующей позиции в моем воображении, а я не мог отбросить раздумья о том, почему она так себя ведет. Решающий прорыв случился, когда я вспомнил о заброшенном жилом доме, который обследовал, еще будучи ребенком. Я старался убегать от непрекращающихся скандалов между моей матерью и отчимом, во время которых находиться дома было просто страшно. Воспоминания о моем испуге и необходимости найти убежище в прошлом породили во мне желание написать роман, в котором городские исследователи, одержимые прошлым, вдруг узнают, что оно больше не умиротворяет, а, напротив, повергает их в ужас.

Подобная статья, долгое время будоражившая мое подсознание, подвигла меня написать «Повелителя игры». Она лежала, безмолвно вопия, под точно такой же растущей стопкой папок восемь лет, и в конце концов я сдался. На сей раз материал напечатала «Нью-Йорк таймс». На нем стояла дата: 8 апреля 1998 года, место происшествия — Западный Нью-Йорк, Нью-Джерси. Меня восхищала казавшаяся безумной мысль о том, что город под названием Западный Нью-Йорк находится в соседнем штате Нью-Джерси. Но куда более сумасшедшим казалось мне содержание статьи. Заголовок возвещал: «От капсулы времени к погребенным сокровищам». «Где-то в Западном Нью-Йорке может находиться срез городской жизни 1948 года».

Я узнал, что кто-то предложил захоронить капсулу времени, когда Западный Нью-Йорк готовился праздновать столетний юбилей. «Отличная идея», — обрадовались все. А потом ветераны вспомнили, что это уже было сделано на пятидесятилетний юбилей города. Все принялись гадать, что сталось с капсулой. Поиски велись по всему городу. Энтузиасты добрались до заросших паутиной городских анналов и отыскали стариков, видевших в 1948 году полувековой юбилей. В конце концов правдоподобный ответ удалось отыскать в городской библиотеке. В книге, давно исчезнувшей из продажи, местный историк писал о «бронзовом ящике, в котором хранились документы и сувениры».

Ящик, предположительно, был зарыт под бронзовым пожарным колоколом, стоявшим перед зданием муниципалитета. Тут поиски пришлось закончить, потому что колокол служил памятником пожарным, которые погибли, защищая от огня Западный Нью-Йорк, и никто не взял на себя смелости потревожить мемориал. Более того, колокол покоился на гранитной глыбе в несколько тонн весом. Переместить его было бы очень дорогостоящим и трудным делом. К тому же существовало серьезное опасение, что осквернение монумента ни к чему не приведет, так как точных данных о том, что капсула захоронена именно под ним, не имелось. Поэтому делать ничего не стали.

Это, по-видимому, вызвало сильное разочарование, поскольку, как писал журналист «Нью-Йорк таймс», город очень нуждался во вдохновляющем послании из славных дней полувековой давности. Тогда, в 1948 году, район процветал в основном благодаря проходившей там центральной железной дороге и продукции местных вышивальных мастерских, которые развозились по ней. Но к 1998 году железную дорогу оттуда убрали, мастерские заглохли, а улицы обезлюдели и затихли. Учитывая тему — утраченное прошлое, — я не мог не отметить, что журналист не указал никаких своих данных.

Движимый непонятными мне самому мотивами, я присоединил эту статью к своей хаотической коллекции, забыл о ней, потом вспомнил, потом опять забыл, но никогда не выбрасывал ее из памяти надолго. В конце концов через восемь лет я разрыл залежи папок, в очередной раз перечитал текст вырезки и сказал себе, что должен попытаться понять, чем же эта статья так меня зацепила. Для этого нужно было написать роман, в котором определенную роль должна играть капсула времени. То, что она будет столетней, а погоня за прошлым станет осуществляться с использованием самой современной техники, например спутниковых устройств глобального позиционирования, смартфонов «Блэкберри», Интернета с его возможностями и голографических электронных прицелов, мне пока еще не приходило в голову. Я решил провести традиционное исследование и узнать по теме все возможное.