Жан-Мишель Тибо - Жан–Мишель Тибо Избранница богов

— Вы поженились по любви?

Вопрос сам слетел с губ ошеломленной Амии.

— Да. О таких браках повествуют легенды.

— Ах!

Герои сказок, прекрасные, как боги и богини, часто женились по любви, давая друг другу обет верности. Но Амия никогда не слышала, чтобы такой брак был заключен в Аунраи.

— Любовь — это все, — сказала Хирал. — Она безгранична. Никакой черной магии не под силу ее разрушить. Даже смерть не может положить ей конец. Я знаю, что найду Мишеля и в другой жизни, в другом обличье. Нет сомнений в том, что мы любили друг друга до того, как родились здесь, просто мы об этом не помним. Ты — часть этой любви, Амия. Теперь ты наша дочь, и то, что ты вышла не из моего чрева, ничего не значит. Многие века я ношу тебя в своей душе.

— Это правда, — сказала Амия со слезами на глазах. — Я — ваша дочь.

— Конечно! Мы с твоим отцом позаботимся о том, чтобы ты вышла замуж по любви, когда придет время.

Голос Хирал уже не был таким радостным. Этот момент еще так далеко… И его приход окутан туманом неопределенности. Так туман укрывает луга и деревья у подножий Гималаев… Небо было тусклым. Влажность поднималась от черного гумуса усеянных озерами, исчерченных невысыхающими реками густых лесов. На прогалинах внезапно возникали призрачные деревни; храмы и ступы казались похожими на часовых, поставленных здесь, чтобы отгонять спускавшихся с гор демонов. Многие были заброшены сотни лет назад, в эпоху жестоких войн между непальцами, китайцами, тибетцами, индийцами, арабами и турками. Эти населенные летучими мышами и змеями руины часто служили укрытием для разбойников и повстанцев.

Однако ни тех ни других на своем пути они не встретили. Да и что могли отнять разбойники у убогих и грязных путешественников, бредущих с несколькими мулами? Женщины же их выглядели такими чумазыми и уродливыми, что не вызывали никаких желаний, которые могли привести к насилию.

Дхама с удовлетворением оглядывал свое «семейство». Самый трудный участок пути был позади. Впереди показался маленький город–крепость Шимла. Вот уже пятнадцать лет он принадлежал сикхам.

Мишель и два сикха, живые и невредимые, добрались до слияния рек Чинаб и Рави. Два дня назад они на сделанном наспех плоту пересекли реку Сатледж. Часть лодок была реквизирована воюющими сторонами, часть — затоплена по приказанию военачальников регентши Джундан.

Мишель очень волновался. Даже здесь, на юге от Лахора, далеко от театра военных действий, ощущалось дыхание войны. На правом берегу Рави, вдоль которой они двигались, им то и дело попадались сожженные деревни. Черные основы еще дымились; кое–где огонь пожрал лачуги рыбаков; на деревьях висели покалеченные тела. Это были не сикхи и не англичане, а всего лишь бедняки, имевшие несчастье родиться и жить на приграничных землях.

— Это мусульмане, — сказал один из сикхов.

— И кто несет ответственность за весь этот ужас?

Сикхи медлили с ответом.

— Рани Джундан, — произнес Мишель, прищурившись.

Такое могла сделать только она. Эта женщина сеяла страх,

чтобы заставить мусульманское население покинуть территории, захваченные тридцатью пятью годами ранее. Ее солдаты приходили ночью, разоряли деревни, убивали тех, кто пытался сопротивляться, а потом устраивали публичные казни, дабы устрашить тех, кто лелеял планы о восстании.

— Мы не хотели, чтобы так было, — сказал Дуна Сингх.

— Может, вы и выиграете войну, — задумчиво проговорил Мишель, — но это не сделает Индию независимой.

— А что, по–твоему, мы должны делать? Кто хочет, чтобы ему вырвали язык, содрали кожу и выкололи глаза? Мы были свидетелями того, как советники рани умирали под пытками, — лучшие, умнейшие люди, мечтавшие о свободе и братстве для всех жителей этой страны. Пойти против рани означает вызвать ее гнев и обречь себя на смерть. Мы должны проявить осторожность и дождаться, пока наш принц Дхулип Сингх вырастет и станет правителем. У Джундан всюду глаза и уши. Ей известны наши самые тайные помыслы. Она знает о каждом мгновении нашей жизни. Она все знает о тебе и о Хирал. Послушай моего совета: прими активное участие в военных действиях, но не вмешивайся в политику. Я не хочу увидеть однажды твою голову на острие копья у въезда в Лахор…

— Это было бы трусостью и с моей стороны. Принцу Дху–липу всего семь лет. По–твоему, придется ждать еще семь лет, прежде чем он взойдет на трон? И пусть все это время его мать, рани, укрепляет свои позиции? Кто может дать гарантию, что она не прикажет его отравить? До коронации она вашими руками лишит жизни еще многие тысячи невинных! А когда принц получит власть, что вы станете делать? Возьметесь за оружие? Наброситесь на рани с кинжалами? Дуна, друг мой, ты — сикх. Чему учит тебя твоя вера? Ваш бог предопределил судьбу всех существ и установил, чтобы высшему существу, то есть человеку, служили низшие существа.