Жан-Мишель Тибо - Жан–Мишель Тибо Избранница богов

Сикх выехал на разведку. Хирал горделиво выпрямилась в седле. Она собрала волосы в пучок и сколола его длинными шпильками. Из–под импровизированного обсидианового цвета шлема, образованного волосами, она бесстрашно смотрела, как всходит солнце. Ей нравилось происходящее; она чувствовала себя одной из описанных в Ведах героинь–воительниц. Она потянула носом воздух, напоенный ароматами манговых деревьев, священных фикусов, смоковниц и трав. Тысячи разных деревьев укрывали склоны холмов и долины. Щедрая природа расцветала под ясным небом, и птицы воспевали ее красоту.

Но Хирал не так–то просто было ввести в заблуждение.

От великолепных пейзажей веяло опасностью. Тигры, кобры и ядовитые пауки поджидали своих жертв. Зеленых гадюк, чей яд убивает с быстротой молнии, в этих местах было множество. А еще здесь водились бандиты, на местном наречии называемые дакоитами, которые грабили и убивали путешественников.

Но было еще что–то… И присутствие «чего–то» она ощутила еще вчера. Хирал напряглась.

Смертельный холод волной накатил на нее, словно дыхание призрака.

У нее возникло чувство, что какой–то демон, спрятавшись в листве, наблюдает за каждым их движением. Она осмотре-

лась, но не нашла подтверждения своим опасениям. Хирал тронула коня. Шива защитит их.

До того как поступить на службу к рани Джундан, сикх служил у великого Ранджита Сингха1, объединившего пенджабские земли. В последние годы правления этого государя Дуна в качестве шпиона побывал с поручениями во всех уголках страны. А еще он посетил Истамбул и Каир, где организовал сеть информаторов. На сегодняшний день агенты, наемники сикхов, исчислялись сотнями и образовывали паутину, раскинувшуюся от Османской до Срединной2 империи.

Дуна гордился тем, что принадлежит к этому тайному сообществу. Он прекрасно разбирался во всех тонкостях индийской политики, которая отчасти зависела от деятельности таких, как он. Он не сомневался в том, что действует на благо своей страны. Его вера в освобождение Индии по силе своей была равна вере в бога. Сикхи верили в единого бога, Ик Онкар3. Дуна обратился к своему богу. Ему захотелось помолиться, когда город Карли появился на горизонте. Сзади послышался стук копыт. Положив руку на винтовку, лежавшую на передней луке седла, он обернулся и вздохнул с облегчением. Это был Дхама.

— Это Карли? — спросил монах, указывая на покрытую редкой растительностью гору.

— Да. Там ты сможешь поговорить со своим Буддой.

Дхама передернул плечами. Это святое для буддистов место не заставит его изменить решение. Он порвал с Буддой

1 Ранджит Сингх (1780—1839) — сикхский правитель, при котором произошло объединение пенджабских княжеств в централизованное государство со столицей в Лахоре.

2 По средневековым верованиям жителей Китая их страна находилась в центре мира. Отсюда и пошло самоназвание Китая — Чжунго, что означает «Срединное государство» или «Срединная империя».

3 Буквально «Бог един».

много лет назад, отказавшись от Четырех Благородных Истин1, от Восьмеричного Пути2. Он успел забыть произнесенные некогда слова символа веры: «Я нахожу свое утешение в Будде; я нахожу свое утешение в Учении; я нахожу свое утешение в Братстве»…

Ему хотелось ощущать жизнь во всей ее полноте, не беспокоясь о том, что станет с его душой. По духу Дхаме был ближе ранний буддизм, атеистичный и агностичный, который требовал от человека жить в соответствии с этическими нормами. Но с ходом времени, вследствие влияния других религий, принципы буддизма претерпели значительные изменения — ассимилировавшись с богами, «будды» отныне правили раем и преисподней.

— Сдается мне, это не лучшее место для медитаций, — сказал он.

При виде Карли сердце Дхамы наполнилось горечью — он полагал, что зря потратил лучшие годы жизни, соблюдая монастырские правила, следуя десяти заповедям–запретам: «Не убивай и не заставляй убивать какое бы то ни было живое существо; не кради; не прелюбодействуй; не лги; не пей опьяняющих напитков; не ешь в неуказанное время; не принимай участия в пляске, пении, музыке и представлениях; не носи украшений; не спи на высокой или широкой кровати; не принимай ни золота, ни серебра».

Вспомнив, каким он был, Дхама улыбнулся. С того дня, как он покинул монастырь, он постоянно нарушал эти десять предписаний.

— Чему ты улыбаешься?

— Я не буддист и жалею тех, кто остается буддистом.

— Ты сменил веру?