Жан-Мишель Тибо - Жан–Мишель Тибо Избранница богов

Хирал была совершеннейшей из женщин. Только она владела всеми шестьюдесятью четырьмя искусствами, в числе которых были рисование, умение завершить стихотворение и загадывать загадки, умение показывать фокусы, совершать заклинания, умение наслать чары и приготовить магическое зелье, владение языками иноземцев и местными наречиями, знание правил стихосложения и умение играть в игры со словами, талант рассказчика, умение играть в шахматы, умение соединять и полировать металлы, знание способов ввести в заблуждение и множество других умений, которыми не по силам овладеть простому смертному.

«Да, она воистину совершенна», — завистливо повторяли служанки.

Хирал знала, что люди приписывают ей необыкновенные качества, но ее это не заботило. Единственное, что для нее теперь было важно, — это брак по любви.

Ей была противна сама мысль о традиционном браке, основанном на нормах морали, религии и семейных устоях. А вот брак по обычаю гандхарвов, то есть брак по взаимному согласию, без соблюдения формальных обрядов, был одинаково мил и ее сердцу, и сердцу Мишеля. Они часто говорили об этом, нежно обнявшись и слушая пение бриза, глядя, как гаснет солнце и зажигаются звезды.

Они поженятся, как герои самых известных индийских сказаний.

— Ратул! — позвала Хирал.

На зов явился юноша.

— Что желает госпожа?

— Налей лучшего вина в золотой графин и скажи, чтобы приготовили праздничную трапезу. Он скоро будет дома.

Танджавур! Танджавур! Это слово отдавалось в их головах барабанным боем. Радость наполнила сердца. Мишель и Дха–ма заставили лошадей прибавить скорости, когда над лесом появились огни города. Хайдарабад, который они покинули крадучись, как воры, остался в другом мире. Здесь они были в безопасности. В городе, охраняемом Шивой, они проведут много счастливых дней.

Друзья подъехали к каналу, проходящему через древнюю полуразрушенную стену. Под аккомпанемент музыкантов здесь, рассыпая вокруг себя лепестки цветов, танцевали люди. Оглушительная какофония доносилась со всех сторон — город радостно праздновал день рождения бога со слоновьей головой. Окруженные шумной толпой, всадники поневоле спешились.

— Наконец–то! — выдохнул Дхама, подставляя голову под цветочную гирлянду, которую протянула ему какая–то девушка.

Мишель получил такую же из рук мужчины. Сердце его сжалось, когда он различил вдали силуэт дворца, их дворца. Белые камни, из которых были сложены две башни, казалось, пульсировали в отблесках ослепительных уличных огней.

Стучать не пришлось: стоило ему подойти к двустворчатой дубовой, обитой медью двери, как она, словно по волшебству, распахнулась, явив ярко освещенный коридор. Двадцать слуг с факелами поклонились Мишелю, словно самому Ганеше. Они освещали путь своей богине.

Хирал…

Глаза Блистательной сузились, остановившись на покрытом пылью всаднике, отделяя его от гудящей людскими голосами вселенной. У Мишеля перехватило дыхание. Она была еще прекраснее, чем в его воспоминаниях, еще желаннее и в то же время еще недостижимее. На Хирал было красное с золотой каймой сари. Подошвы и ладони были украшены крас-

ными узорами. Золотая цепочка соединяла левую ноздрю с левым ухом. Тяжелая, унизанная бриллиантами коса, словно толстая эбеново–черная лиана, спадала до середины бедер.

Она приближалась к нему плавной походкой, которая слугам и Дхаме показалась началом священного танца. Оказавшись перед Мишелем, она обхватила ладонями его лицо и пылколоцеловала.

За долю секунды Блистательная стерла всякое воспоминание о Саджилис, Украшенной.

— Можете идти, — бросила Хирал слугам.

Слуги с факелами удалились, служанки, хихикая, разбежались, унося с собой драгоценные блюда, которые были расставлены на ковре часом ранее. Их голоса и смех понемногу затихли. Теперь слышалось только уханье совы и отдаленное хрустальное журчание фонтанов.

Хирал прильнула к Мишелю, тот ее обнял. Прижавшись ухом к его груди, она слушала биение сердца любимого. Он гладил ее по волосам, шепча слова, которые так долго хранил в сердце. Он рассказал ей о своих приключениях, не утаив ничего. Рассказал о Саджилис и о том, какая опасность теперь нависла над ними. Она приложила палец к его губам.

— Молчи, — сказала Хирал. — Ничего не бойся. И ни в чем не сомневайся.

Его страхи и сомнения тотчас же рассеялись. Мишель почувствовал себя защищенным. Хирал воззвала к Шиве.

Амия зачарованно смотрела на красноватые зеницы костров. Вихри искр взлетали в небо и, уносимые ночным ветром с Ган–ги, осыпались мелким черным дождем на крыши городских домов. Похожие на демонов вооруженные вилами жрецы ходили вокруг костров, возвращая на место искореженные огнем тела. Стоящие тут же брахманы сеяли в пространство молитвы.