Жан-Мишель Тибо - Жан–Мишель Тибо Избранница богов

«Вот бы все монахи были такими, как он!» — подумал Мишель, вскакивая на коня.

— Завтра мы пересечем границу Индии! — сказал он громко, чтобы все его услышали. — Будьте начеку!

Это было приятное известие для всех: оказаться в Индии — все равно что кораблю вернуться в тихую, мирную гавань…

В деревне Аунраи, что на севере Индии, не бывало ни грабителей, ни мятежников, ни даже воров. Каждый день на рассвете маленькая Амия поджидала двух своих подружек у большого колодца на площади, по которой бродили куры. У девочки, чье имя означало «Прелестная», были длинные блестящие черные волосы, овальное лицо с тонкими черта-

ми, похожие на лепестки розы губы и огромные глаза. И пережитые невзгоды, и надежды читались во взгляде этого ребенка, одиннадцать лет назад родившегося по воле богов в семействе гончара, в сердце бедняцкой общины.

Все в Аунраи были бедны. Богачи жили в двух днях пути от деревни, в Варанаси Священном. Что до садху1, то он стал бедным по собственной воле. Амия, на голове у которой стоял кувшин, приблизилась к аскету. Старик, чье обнаженное тело было покрыто шрамами, сидел на обломке черной колонны, некогда украшавшей исчезнувший с лица земли храм, и читал про себя молитву. Девочка относилась к святому человеку с любовью и уважением и ежедневно приносила ему лепешку.

Амия положила свое угощение к ногам старца. Тот посмотрел на нее ясным всепроникающим взглядом. Может, он помолится о ней, а может, и нет. Он никогда не заговаривал с ней, пребывая в ином мире, который сам для себя выбрал. Сделав доброе дело, девочка подошла к колодцу.

Ее подружки Хила и Мили появились вместе с золотым рассветом, разгоняя снующих под ногами в поисках пропитания кудахчущих кур. Ночью прошел дождь, поэтому ноги и подолы сари девочек были покрыты красноватой грязью. Девочки несли на голове по большому кувшину и, в отличие от Амии, прижимали к левому боку по младенцу. Их дети… И Хиле, и Мили исполнилось всего двенадцать лет, но обе вот уже два года были замужем.

Глядя, как они идут, согнувшись под тяжестью своей ноши, Амия поблагодарила Шиву за то, что пощадил ее. Но надолго ли? Считалось, что для девочки одиннадцать лет — благодатный возраст для вступления в брак. Амия чудом избегла этой напасти. В начале года в родительский дом наведалась сваха, но отец с матерью не дали своего согласия на этот брак, потому что астролог прочел в гороскопе будущей четы

1 В индуизме аскет или йог. (Здесь и далее примеч. пер.)

неблагоприятные предзнаменования. Если бы не это, Амию ждала незавидная участь: сорокалетний жених, волопас, уже имел двух жен, поэтому в новой семье девочке была уготована роль рабыни.

— Ты всегда первая у колодца, Амия, — сказала Мили.

Мили с трудом переводила дыхание. Она была хрупкого

телосложения и очень худенькой, почти прозрачной.

— Давайте я подержу ваших малышей, — предложила Амия, опуская на землю кувшин.

Подружки отдали ей своих голеньких карапузов. Амия прижала к себе детей. Ее несчастным подругам повезло хотя бы в этом — обе родили мальчиков. По традиции женщина, произведшая на свет ребенка мужского пола, пользовалась в семье особым уважением. Держать их было нетяжело. Одного звали Агнипарва, Сверкающий, как огонь, второго — Ракеш, Повелитель полной Луны. К сожалению, столь пышные имена не гарантировали детям процветания в будущем. Они родились в одной из низших каст и навечно в ней останутся, пути «наверх» боги для них не предусмотрели.

Амия расцеловала миловидные мордашки малышей. Мили между тем вытянула за веревку емкость с водой, и Хила помогла ей наполнить кувшин. Тем же способом они набрали воды и во второй. Потом девочки взяли у Амии своих детей. Их место у колодца заняли другие женщины. Деревня проснулась. По своим делам спешили взрослые, зазвучали песни, на грязные улицы высыпала детвора. Три подружки возвращались домой, по пути здороваясь с соседями и рассказывая друг другу бесхитростные истории, которыми была полна их повседневная жизнь. У них всегда была–тысяча тем для разговоров, и сколько бы раз в день ни доводилось ходить к колодцу, девочки никак не могли наговориться.

Но тут все трое разом умолкли: по главной улице в сопровождении двух глухонемых служанок шла женщина, которую все называли «Три–Глаза». Никого жители Аунраи так не боялись, как ее. Сведущая в приготовлении любовных зелий,

ядов и в магии, Три–Глаза снискала славу знахарки, колдуньи и провидицы далеко за пределами этой местности. Богачи из Варанаси щедро оплачивали ее услуги, и даже брахманы относились к ней с уважением.