Дин Кунц - Ночной кошмар (Властители душ)

- Эй! - позвал Марк. Он было кинулся за ней, но сразу увидел, насколько она проворнее его.

- Не волнуйся, - утешила его Рай. - Завтра она вернется, ведь у нас припасены для нее шоколадки.

- Если мы приручим ее, - предположил Марк, - смогу я взять ее на следующей неделе с нами в город?

- Посмотрим, - сказал Пол. Он взглянул на часы. - Но если мы собираемся сегодня успеть в город, лучше поторопиться.

Фургон был припаркован в полумиле от лагеря, на конце узкой грязной колеи, заросшей травой, - обычно ею пользовались поздней осенью и ранней весной охотники.

Марк, для которого жизнь еще была игрой, крикнул:

- А ну, кто быстрее! - и ринулся вниз по тропинке, змеившейся среди деревьев. Через несколько секунд он уже скрылся из виду.

Рай шла рядом с Полом.

- Как хорошо ты сегодня поступила, - похвалил он.

Она сделала вид, что не совсем понимает, о чем он говорит.

- Что белку-то отдала Марку? Это было так забавно.

- Но ты приручила ее не для Марка.

- Конечно же, для него. Кому бы еще я могла ее отдать?

- Взять себе, - заметил Пол. - Но как только ты увидела, как много для него значит иметь свою белку, ты тут же отдала ее ему.

Она скорчила рожицу.

- Ты, должно быть, думаешь, что я просто святая!

Если бы мне в самом деле хотелось иметь белку, я ни за что бы с ней не рассталась. Даже через миллион лет.

- Ты не умеешь врать, - с жаром сказал он.

Она раздраженно пожала плечами:

- Ах, эти отцы! - Надеясь, что он не заметил ее замешательства, она кинулась вперед, догоняя Марка, и вскоре исчезла в густых зарослях горного лавра.

- Ах, эти дети! - громко воскликнул Пол. Но в его голосе не было раздражения, только любовь.

После смерти Энни он проводил с детьми куда больше времени, чем если бы она была жива, - отчасти потому, что в Марке и Рай было много от матери, и он словно через них общался с нею. Он узнал, как они отличаются друг от друга, каждый со своими собственными взглядами и возможностями, и он лелеял их индивидуальности. Рай всегда лучше разбиралась в людях, в жизни и в правилах игры, чем Марк. Любопытная, экспериментирующая, терпеливая, жаждущая новых знаний, она наслаждалась жизнью, но в ее наслаждении было больше от ума. Когда-нибудь она узнает, что особенно сильные страсти - сексуальные, интеллектуальные - не что иное, как новый яркий опыт. С другой стороны, хотя Марк и взирал на жизнь с куда меньшим пониманием, чем Рай, и он не нуждался в жалости. Ни на секунду! Энергия била у него через край, он готов был разразиться смехом - неистребимый оптимист, каждый день своей жизни он проживал со смаком. Если он и не искал каких-то сложных удовольствий, зато компенсировал это тем, что всегда был в бодром настроении благодаря простым радостям и утехам жизни, которыми Рай, поверяя их умом, никогда не была способна удовольствоваться без непременного самокопания. Пол знал, что настанет день, и его дети - каждый по-своему - доставят ему огромное счастье и заставят гордиться собой, пока смерть не заберет их у него.

Словно натолкнувшись на невидимый барьер, он остановился посреди тропы, покачиваясь слегка из стороны в сторону.

Эта последняя мысль поразила его. Когда он потерял Энни, он некоторое время думал о том, что теряет все лучшее, что имеет. Ее смерть заставила его осознать с болью, что все - даже глубоко прочувствованные, сильные личные отношения, которые ничто не могло поколебать или разрушить, - преходяще, все забирает могила. Последние три с липшим года какой-то тайный голос твердил ему, что следует приготовиться к смерти, дожидаться ее и не позволить, чтобы потеря Марка, Рай или еще кого-то из близких потрясла его так, как это случилось, когда умерла Энни. Но до сих пор голос этот был подсознательным, совет - хотя и назойливым, но едва осознанным. И вот сейчас впервые Пол позволил ему проникнуть в сознание. И, прозвучав явно, тот поразил его. Дрожь охватила Пола с ног до головы, ощущение жуткого предчувствия. Но пропало оно так же быстро, как и возникло. Какой-то зверь крался сквозь подлесок. Вверху, над купами деревьев, клекотал орел. Внезапно летний лес показался чересчур густым, особенно темным и мрачным, слишком диким, зловещим.

Какой я глупец, подумал Пол. Тоже еще, нашелся предсказатель. Подумаешь, ясновидящий.

Тем не менее, он обеспокоенно заспешил по петляющей тропинке, торопясь поскорее догнать Марка и Рай.

Тем же утром, в 11.15, доктор Уолтер Трутмен сидел за столом красного дерева в своей приемной. За ранним ленчем - два сэндвича с ростбифом, апельсин, банан, яблоко, чашка сливочного пудинга и несколько стаканов ледяного чая - он просматривал медицинский журнал.