Дин Кунц - Полночь

Тесса увидела, как Сэм ударил Шаддэка коленом между ног. Его противник взвыл от боли.

– Так его, Сэм! – одобрительно выкрикнула Крисси.

Пока Шаддэк корчился от боли, согнувшись пополам, Сэм вырвал карабин из его рук и отступил назад. В это же самое мгновение в комнату ворвался человек в полицейской форме, также вооруженный карабином.

– Нет! – закричал он с порога. – Бросьте оружие! Шаддэк – мой!

Существо, которое совсем недавно было Вэннером, двигалось сейчас прямо на Гарри. Из пасти его вырывался низкий рев, с клыков стекала желтоватая слюна. Гарри выстрелил дважды, обе пули поразили цель, но существо продолжало двигаться. Раны заживлялись прямо на глазах у Гарри.

Остался один патрон.

Гарри вложил ствол револьвера себе в рот, ощутив на губах кисловатый вкус горячей стали.

Чудовищное, похожее на волка существо нависло над ним. Огромная голова была раза в три крупнее обычной человеческой, она была непропорционально большой по отношению ко всему остальному телу. Пасть занимала большую часть этой головы, а острые зубы – большую часть пасти. Они напоминали скорее не волчьи клыки, а зубы акулы. Вэннер не ограничился приданием себе образа одного из хищных первобытных животных, он создал нечто, никогда не существовавшее, но превосходящее все создания природы своей свирепостью.

Когда Вэннер очутился всего в трех футах от Гарри, последний вытащил револьвер изо рта, промолвил: «Черта с два» – и выстрелил прямо в голову чудовища. Существо откинулось назад и рухнуло на пол.

Процессор был уничтожен.

Гарри готов был уже возликовать по случаю победы, но вовремя понял, что бой не закончен. Уорфи тоже превратился во что-то немыслимое и был явно в состоянии транса при виде кровавой схватки на чердаке и при звуках диких воплей, доносящихся с улицы. Он уставился своими огромными, похожими на стрекозиные глазами на Гарри, и на мерцающей зеркальной поверхности этих глаз Гарри воочию увидел ненасытный голод фантастического существа.

Патронов у него не осталось.

Сэм оказался под прицелом у полицейского, и ему ничего не оставалось, как бросить на пол карабин, который он только что вырвал из рук Шаддэка.

– Я на вашей стороне, – вымолвил полицейский.

– На нашей стороне в этом городе никого нет, – возразил Сэм.

Шаддэк жадно ловил ртом воздух и пытался выпрямиться во весь рост. На полицейского он смотрел с нескрываемым ужасом на лице.

С холодной расчетливостью, которая поразила Сэма, без тени каких-либо чувств на лице, полицейский прицелился из своего карабина в Шаддэка, не представляющего в данный момент никакой угрозы, и выстрелил четыре раза. Шаддэк, словно нокаутированный гигантом, отлетел на несколько футов назад и распластался у стены.

Полицейский отбросил свой карабин и кинулся к убитому. Он разорвал ворот его шерстяной рубашки и снял с шеи Шаддэка странный предмет, выполненный в виде прямоугольного медальона на золотой цепочке.

Он поднял над головой свою добычу и произнес:

– Шаддэк мертв. Биение его сердца больше не звучит в эфире, и компьютер «Солнце» начинает прямо сейчас передавать программу нашего уничтожения. Через тридцать секунд мы все обретем покой. Вечный покой.

Сэм подумал, что полицейский предупреждает их о какой-то неведомой смертельной опасности, что в руках он держит что-то вроде бомбы. Он метнулся к двери и увидел, что Тесса восприняла слова полицейского тоже с опаской. Она вытолкнула Крисси в коридор.

Но даже если это была бомба, то она оказалась совершенно бесшумной, и радиус действия ее был настолько мал, что от нее пострадал только полицейский. Его лицо скорчилось в страшной судороге. Сквозь стиснутые зубы он успел прошептать: «Боже». Это было не восклицание, а скорее мольба или, может быть, попытка описать то, что он увидел в последние мгновения своей жизни, так как сразу же после этого слова он безо всяких видимых причин упал замертво.

Первое, что отметил про себя Сэм, когда они вышли через уже знакомый им черный ход здания школы, было абсолютное безмолвие ночи. Диких воплей людей-призраков не было слышно ни с какой стороны.

В замке зажигания большой черной машины торчали ключи.

– Придется тебе вести машину, – попросил Тессу Сэм.

Запястье его руки страшно распухло. Боль была дергающей, и каждый ее укол эхом страдания отдавался по всему телу.

Сэм сел на переднее сиденье рядом с креслом водителя.