Дин Кунц - Лицо в зеркале

Рисковый висел на телефоне. Голос его поднимался от вежливого, почти романтического шепота до повелительного рыка, но обычно в нем слышалось дружелюбие, пусть он и беззастенчиво козырял статусом детектива по расследованию убийств. Сие в большинстве случаев производило должное впечатление на бюрократов от образования.

Все колледжи и университеты в зоне большого Лос-Анджелеса закрывались на последние две или три недели года. На хозяйстве оставался лишь минимум административных лиц, чтобы решать возникающие вопросы с теми студентами, кто не уезжал на рождественские каникулы.

В каждом учебном заведении, куда звонил Рисковый, он пускал в ход обаяние, призывы к гражданской ответственности, угрозы, настойчивость и постепенно таки добирался до человека, который владел нужной им информацией.

Они уже знали, что оба семинара актерского мастерства, на которых побывал Рольф Райнерд, проводил профессор, доктор Джонатан Спеч-Могг. Они уже договорились встретиться со Спеч-Моггом в его доме в Уэствуде, куда и ехали, не имея возможности воспользоваться сиреной или спецсигналом.

В процессе поиска доктора Джеральда Фицмартина, организатора сценарного семинара, Рисковый так разозлился на ученых коллег, что ему пришлось сделать паузу. Иначе он разбил бы выданный по месту службы мобильник о свой лоб.

— Все эти университетские крысы ненавидят копов, — пожаловался он.

— Когда копы им не нужны, — вставил Этан.

— Да, когда мы нужны, нас обожают.

— Нет, любить тебя они никогда не будут, но, если ты можешь спасти их задницу, они готовы тебя терпеть.

— Ты знаешь эту шекспировскую цитату? — спросил Рисковый.

— И не только эту.

— Насчет того, как сделать мир лучше…

— Убить всех адвокатов.

— Да, именно эту, — кивнул Рисковый. — Шекспир упустил из виду тех, кто плодит адвокатов.

— Университетских крыс.

— Да. Если хочешь, чтобы мир стал лучше, разбирайся с первоисточником зла.

Автомобили по-прежнему шли плотным потоком. «Экспедишн» поцеловался краской с черным «Мерседесом», тоже внедорожником. От повреждений оба автомобиля спасла толстая пленка воды.

И внезапно Этан подумал, что видит Фрика, в одиночестве идущего по тротуару среди незнакомцев. Присмотревшись, понял, что мальчик чуть моложе наследника Манхейма и на шаг отстал от родителей.

Это был не первый ложный Фрик, которого он вроде бы видел после отъезда из больницы. Нервы его после беседы с врачом превратились в натянутые струны.

— Как насчет блондинки в пруду? — спросил Этан. — Лаборатория провела все исследования?

— Не узнавал. Если бы я получил улики против этого члена городского совета, то корчился бы от стыда, позволяя ему лишний день выглядеть таким самоуверенным, будто доверие избирателей превратило его в Господа Бога, может, стал бы злиться, зная о подтасовках на выборах в его пользу. Нет, я позвоню в лабораторию завтра или послезавтра, после того, как мы разберемся с нынешней ситуацией.

— Я сожалею.

— Если ты сожалеешь о форме своего носа, так и займись им. В остальном тебе сожалеть не о чем.

— Ленч и несколько пирожных слишком малая плата за такие хлопоты.

— Это не ты поставил мой мир с ног на голову. Какой-то парень оставляет мне связку колокольчиков из кошмарного сна, потом исчезает в зеркале. Я не могу это проигнорировать.

Рисковый сунул обе руки под куртку, одернул свитер.

— Ты со вчерашнего дня поправился, — заметил Этан.

— Да. Позавтракал кевларом [68].

— Никогда не знал, что ты носишь бронежилет.

— Я подумал, что мимо меня пролетело слишком уж много пуль. Но это не значит, что я стал менее бесстрашным.

— Никто и не говорит.

— Я трепещу от ужаса, но остаюсь бесстрашным.

— Это правильная философия.

— Философия выживания.

— Слушай, а что не так с моим носом?

— А что с ним не так?

И без того сильный дождь полил еще сильнее. Этан перевел «дворники» на максимальную скорость.

— Похоже на конец света, — буркнул Рисковый.

После отчаянного телефонного звонка капитана Квига фон Гинденбурга Корки Лапуте пришлось отправиться в незапланированную поездку на окраину Малибу.

В настоящее время этот проживающий в Малибу человек называл себя Джеком Троттером. Троттер владел недвижимостью, носил при себе настоящее водительское удостоверение и платил налоги, разумеется по минимуму, под именем Феликс Грин. Грин, он же Троттер, ранее использовал такие имена и фамилии, как Льюис Матеруэлл, Джейсон Варне, Бобби Домино и другие.