Дин Кунц: Чейз (Погоня)

"Чейз” — мой первый остросюжетный роман, написанный, когда мне исполнилось двадцать пять, и опубликованный год спустя. Как и роман “Помеченный смертью”, “Чейз” был впервые опубликован издательством “Рэндом-Хаус” под псевдонимом К. Р. Дуайер, от которого я позднее отказался. Я счастлив, что теперь наконец на титуле стоит мое подлинное имя. Эти два романа многократно переводились, публиковались и перепечатывались, и я всегда жалел, что скрылся за псевдонимом Дуайер. Теперь эта оплошность исправлена.

Хотя “Чейз” и “Помеченный смертью” — самостоятельные произведения и в них нет общих героев или сюжетных линий, они объединены тематически и могут быть представлены как двухтомное исследование общественной и психологической ситуации, сложившейся в США в начале 70-х годов. В то время страну потрясали антивоенные протесты и акции гражданского неповиновения (порою совсем не мирного характера), накаляя атмосферу до всеобщего психоза. Бенжамин Чейз (“Чейз”) и Алекс Дойл (“Помеченный смертью”) учатся недоверию к власти; они оба приходят к пониманию, что политики — левого ли, правого ли толка — не в состоянии решить их личных проблем. И тот и другой герой находят выход в убежденности, что самая большая добродетель — это полагаться только на самого себя.

"Чейз” — в первую очередь триллер. Как я, так и без сожаления похороненный мною мистер Дуайер, надеемся, что вы найдете его захватывающим.

Дин Кунц

Оранж, Калифорния

В семь часов Бену Чейзу, сидевшему на подиуме в качестве почетного гостя, был подан невкусный парадный обед, во время которого разные высокопоставленные персоны обращались к нему с обеих сторон, то и дело нависая над его салатом и вазочкой с недоеденными фруктами. В восемь часов поднялся мэр, чтобы произнести нудный панегирик в честь их выдающегося горожанина, героя вьетнамской войны, и по завершении получасовой речи преподнес Чейзу красочно оформленный свиток, с подробным перечнем его героических свершений и провозглашением гордостью города. Вслед за этим Чейзу преподнесли ключи от нового “мустанга” с откидным верхом — совсем неожиданный для него дар Ассоциации торговцев.

В половине десятого Чейза торжественно препроводили из ресторана “Железный чайник” к стоянке, где его ждал новый автомобиль — сверкающий черным лаком, красиво оттененным алыми гоночными полосами на багажнике и капоте и красными маркировочными линиями по обеим сторонам. Это была машина с восьмицилиндровым двигателем и с полной экипировкой, которую полагается иметь спортивной модели, включая автоматическую коробку передач, глубокие, точно ковши, сиденья, боковые зеркала и белые шины. В десять минут одиннадцатого, сфотографировавшись для газет с мэром и представителями Ассоциации торговцев и выразив благодарность всем присутствующим, Чейз укатил в дареном автомобиле.

В двадцать минут одиннадцатого он промчался по улицам пригорода под названием Эшсайд со скоростью, чуть больше ста миль в час при дозволенных сорока, пересек трехрядный бульвар Галасио на красный свет, четырьмя кварталами дальше заложил на повороте такой крутой вираж, что на миг потерял управление и сшиб дорожный знак. В десять тридцать он несся по длинной, круто уходящей вверх Канакауэй-Ридж, соображая, сможет ли выжать из своего “мустанга” больше ста миль до самого конца подъема. Игра становилась опасной: он мог запросто разбиться, но ему было наплевать. Однако то ли на двигателе стоял ограничитель, то ли машина не была предназначена для таких выкрутасов, но получилось не так, как ему хотелось. Хотя он до предела выжимал акселератор, стрелка спидометра упрямо замерла на восьмидесяти и сползла до семидесяти, когда он одолевал подъем. Сняв ногу с педали газа, Чейз расслабился и позволил машине скользить по ровной двухрядной дороге, которая взбиралась на вершину хребта, главенствующего над городом.

Справа от дороги резко уходила вверх отвесная скальная стена, а слева на пятьдесят ярдов, до самого ограждения у края обрыва, простиралась травянистая обочина, поросшая кустарником. Внизу открывалась феерическая панорама — мириады огней, точно на электрифицированной карте. Они вычерчивали пунктир улиц, то прямых, то извилистых, стекались в сияющие озерца у центра и возле ворот Торгового района. Влюбленные, в основном подростки — как могли не дрогнуть их сердца от захватывающего дух зрелища, — парковались здесь вечерней порой, отделенные друг от друга рядами сосенок и купами терновника. Восхищение городом пробуждало нежные чувства и по несколько раз за ночь бросало их в объятия друг друга.