Таня Карвер - Суррогатная мать

— Они дали то, чего мне недоставало. Дом. Чувство сопричастности, не знаю… цель в жизни. — Он улыбнулся и пригубил вино. — Прости, я не большой мастер рассказывать о таких вещах. Это… В общем, я плохо умею выражать свои мысли.

Ее ладонь снова легла ему на руку. Она улыбалась.

— Ты мне и так уже все рассказал.

Их взгляды снова встретились. У них был разный цвет глаз, но в остальном, в самом главном, они были одинаковыми. Из ресторана они поехали прямо к нему.

У него не было времени рассмотреть ее тело, потому что они сразу же стали заниматься любовью. Установившаяся между ними связь продолжалась. Напряжение улетучилось, они быстро уловили ритм друг друга, дополняя партнера и мгновенно угадывая, что ему будет приятно, как будто между ними возникла какая-то плотская телепатия. Это было горячо, чувственно, неутомимо. Их соединял уже не просто контакт тел.

В какой-то момент, когда ее ноги вдруг с силой обвились вокруг него, он открыл глаза и увидел, что она пристально смотрит на него. Она улыбалась. Он тоже улыбнулся в ответ. В тот же миг он понял, что между ними установилось нечто большее, чем физическое влечение. Это было сильнее любой привязанности, какую ему приходилось ощущать в жизни. Это возбуждение невозможно было передать словами.

И оно невероятно испугало его.

Волна оргазма захлестнула его с головой.

Потом они лежали, усталые и опустошенные, в переплетении рук и ног, и Фил пытался понять, что же все-таки произошло. Это было больше, чем просто физическое облегчение. Он искоса взглянул на Марину. Он знал, что она сейчас ощущает то же самое. Это было самое значительное событие в его жизни. И снова его охватило волнение. И вновь он испугался.

Сквозь занавески пробивались первые утренние лучи. Этой ночью они почти не спали. Фил нажал на кнопку дистанционного пульта CD-проигрывателя. «Элбоу» тихонько запели «Один день, похожий на этот». Песню эйфорической любви, утверждавшую и поддерживавшую их настроение.

— А у тебя не будет проблем, когда вернешься домой?

Ее лицо было наполовину скрыто тенью.

— Оставь это мне.

— О’кей.

— Знаешь, обычно я так себя не веду, — сказала Марина.

— Что? Ты делаешь это необычно?

Она толкнула его в бок.

— Это у тебя истерическая реакция. Я имею в виду, что обычно не прыгаю в постель с мужчинами.

— Мужчинами? Так ты хочешь, чтобы нас здесь было трое? Четверо?

Последовал новый толчок в ребра.

— Ты прекрасно понимаешь, что я хотела сказать.

Фил рассмеялся.

— Я понимаю. Тогда почему ты это сделала?

Глаза их встретились.

— А почему ты пригласил меня в ресторан?

Фил не мог вынести ее взгляд: эта близость была слишком обнаженной, слишком понимающей.

— Я подумал, что это будет правильно.

— Более чем правильно, — подтвердила она.

Фил не мог ничего сказать. Он просто крепче обнял ее и почувствовал, как усталость и неуверенность уходят прочь, а их место занимает прекрасная, ужасная умиротворенность любви, снизошедшая на его душу.

Он обнимал Марину так, словно боялся, что она сейчас исчезнет, обратившись в дым. И знал, что она переживает те же чувства.

Он знал: что бы ни произошло, его жизнь уже никогда не станет такой, какой была прежде.

Фил нажал на кнопку пульта, выключив «Элбоу», прежде чем диск дошел до песни, напоминавшей ему о Марине. Было в этом что-то нездоровое, как будто расковыриваешь старую рану, не давая ей затянуться.

Он допил пиво и поставил бутылку. Посмотрел на упаковку с остатками еды из ресторана. Он не мог есть. Если захочется, в холодильнике стоит еще бутылка пива. Он почувствовал, как начинает болеть голова, и усилием воли приказал боли уйти. Он не мог давать себе поблажку. Он должен был работать.

Пытаясь прогнать из головы мысли о Марине, он заставил себя вновь прокрутить в сознании и осмыслить прошедший день. Закрыть сердце, упорядочить свою жизнь и сконцентрироваться на том, чтобы поймать убийцу. И найти младенца.

Он принялся воспроизводить в памяти события этого дня, начав с того, как было обнаружено тело Клэр Филдинг. Потом пошел дальше, еще и еще раз, в поисках того, что они могли упустить, стараясь уловить скрытые связи.

Не обращать внимание на одиночество его квартиры, всей его жизни.

Сфокусировать внимание на работе.

Он не замечал, что продолжает напевать слова все той же песни.

Марина стояла у окна со стаканом газированного яблочного сока в руке и жалела, что это не что-то покрепче. Прямо перед ней была дорожка, а позади нее медленно несла свои воды река Колн. Ее дом, выкрашенный кирпичный коттедж с крыльцом, увитым клематисом, выходил фасадом на Вивенхоэ — причудливую бывшую рыбацкую деревеньку, которую сейчас в основном колонизировал преподавательский состав из близлежащего университета. В деревне царила расслабленная и культурная атмосфера. Уютное и безопасное место для своего дома. Но, поднося стакан к губам, Марина не ощущала ни того ни другого.