Таня Карвер - Суррогатная мать

Она снова взглянула на Грэма. Мужчина, которому она отдала все свои мечты и желания. Свое сердце и душу. Ее бывший Ромео лежит сейчас рядом, храпит, и из уголка его рта стекает струйка слюны.

Только бы у него не было романа на стороне. Это означало бы, что ребенок — это все, чего она еще может ожидать от этой жизни. Пожалуйста, пусть у Грэма никого не будет…

Ребенок брыкнул ножкой. Она подвинулась, стараясь лечь удобнее.

Вздохнула. Ей предстояла еще одна такая ночь.

Фил сидел на диване у себя в гостиной и пил пиво. Набрал полный рот, подержал его немного, поперекатывал с одной щеки на другую, потом проглотил. Откинул голову, закрыл глаза. На кофейном столике валялась упаковка из-под еды на вынос из индийского ресторана, из стереосистемы звучала песня «Одиночество машиниста башенного крана» группы «Элбоу». Он вздохнул, вслушиваясь в слова Гая Гарви, который пел о том, как далеко ему падать на землю.

Вернувшись с работы, он много думал об этом деле, особенно о поведении Фенвика. Но несколько упражнений на домашнем силовом тренажере избавили его от этих размышлений. И теперь, когда ему следовало бы сформулировать свои задачи и планы на завтрашний день, он обнаружил, что все его мысли заняты Мариной. И только Мариной.

После того как она ушла из его жизни, разбив при этом его сердце, он чувствовал себя обездоленным. Его особенно задевало то, что она полностью разорвала отношения, и это после всего, что они значили друг для друга. Ни телефонных звонков, ни записок, ни писем по электронной почте — ничего. Словно он для нее умер.

Его рвавшиеся наружу взрывные эмоции в своем развитии прошли несколько четко распознаваемых этапов. Сначала — непонимание ее действий. Угрызения совести, что она будет обвинять его за Мартина Флетчера. Потом — злость, когда она не дала ему объясниться и доказать, что он невиновен. Злость переросла в ярость, когда он попытался начать ненавидеть ее, исходя из своей системы взглядов, когда говорил себе, что она его не стоит, и когда потерпел в этом полное фиаско. И наконец — оцепенение и пустота, когда он понял, что оставшуюся часть жизни ему придется провести без нее. При этом он бессчетное количество раз проигрывал прошлые разговоры с ней, выдумывал и представлял себе новые, которые они могли бы вести, рассматривал различные сценарии развития событий и их возможный исход.

Из состояния задумчивости его вывел резкий телефонный звонок.

Он вскочил, чтобы ответить, подумав, что это может быть Марина, но потом вернулся в профессиональное русло и решил, что это могут звонить из управления с последней информацией о ходе расследования. Или даже о еще одном убийстве.

«Господи, не допусти этого. Прошу тебя, пусть это будет не так…»

Но он не угадал.

— Здравствуй, сынок.

Фил расслабился. Это была Эйлин Бреннан. Женщина, заменившая ему мать.

— Привет, Эйлин! — Он щелкнул кнопкой на трубке и немного приглушил звук. — У вас все в порядке?

— Все отлично, Фил. Дон передает тебе привет.

Фил совсем забыл. По средам вечером он всегда звонил Эйлин.

— Прости, — сказал он. — Я должен был позвонить тебе.

— Все нормально. — Она вздохнула. — Просто мы видели новости. Эти девушки… Это ужасно! Я сказала Дону, что наш Фил, должно быть, занимается этим делом.

Фил услышал нотки гордости в ее голосе и улыбнулся.

— Точно, занимаюсь.

— И только поэтому ты подвел бедную дочку Линн Лоуренс.

— Прошу тебя…

— А ты не мог бы встретиться с ней позднее? Сходили бы в ресторан…

— Не думаю, что я составлю ей хорошую компанию.

— Я знаю, Фил. — Она вздохнула. — Ужасно. Мы живем в ужасном мире.

— Не весь же он такой, — возразил Фил.

— Дон хочет знать все по этому делу. Я сказала ему, что ты не можешь ничего рассказывать. Он это знает, но ничего не может с собой поделать. Так что…

И понеслось. Фил сделал еще пару больших глотков пива. После такого дня послушать сплетни о друзьях Эйлин, с которыми он был едва знаком, о проблемах Дона, пытавшегося разобраться, как работает их новый DVD-проигрыватель, было как раз то, что нужно. Все это говорило ему, что окружающий мир, как бы о нем ни отзывалась Эйлин, представлял собой не совсем уж ужасное место, как ему так часто приходится видеть по роду своей работы, и люди продолжают жить нормальной повседневной жизнью. Ему приходилось слышать, как некоторые из его коллег говорили о своих родителях и ответственности перед ними как об очень скучных обязанностях, выполнять которые они ненавидят. Но у Фила все было иначе. Ему звонки от Эйлин нравились.