Франк Тилье - Монреальский синдром

М-да, поучительно, в высшей степени поучительно… Шарко представил себе серию переключателей, которые в зависимости от их положения и от того, какой именно приведут в действие, провоцируют у подопытного сон, гнев или двигательную активность… А что произойдет, если включить все «рубильнички» сразу? Что чувствовали кошки, когда мяукали, сами того не желая? Должно быть, ужасу и жестокости этих экспериментов не было предела…

А профессор тем временем продолжал говорить, открывая им правду — настолько же чудовищную, насколько реальную.

— …Петерсон с точки зрения психологии характера был явным демонстрантом: ему необходимо было производить впечатление. Если говорить об эксперименте с быком, то он попросту вживил электроды в двигательную зону коры головного мозга животного. Коробка находилась вне поля зрения фотографа, а пульт управления Петерсон спрятал в руке, так что его тоже не было видно. Когда ученый нажимал на кнопку, электрический ток как бы парализовывал группу нервных клеток в коре больших полушарий, и животное лишалось возможности сдвинуться с места. И все это мгновенно — вроде как стоп-кадр в кинофильме.

Шарко обхватил голову руками. Конечно, он знал — благодаря своей шизофрении, благодаря сеансам в Сальпетриер, — что ученые на многое способны, но чтобы на такое…

Жан Бассо заметил его волнение и улыбнулся:

— Что, верится с трудом, да? Тем не менее это было, и было полвека назад. Сегодня стимуляция глубинных структур головного мозга, DBS, [38] Deep Brain Stimulation (англ.). стала популярной процедурой, почти обиходной. Техника миниатюризировалась. Под кожу в области ключицы имплантируется нейростимулятор, который генерирует сигналы строго определенной частоты и амплитуды, направляя их по тонким изолированным проводам, коннекторам, к вживленным в мозг пациента электродам… Пациенту выдается специальный пульт — портативное устройство, которое позволяет ему самостоятельно включать и выключать нейростимулятор тогда, когда это необходимо, проверять уровень заряда батарейки, изменять параметры стимуляции (амплитуду, частоту и ширину импульса) в пределах, заданных врачом… Таким образом удается безопасно и эффективно подавлять симптомы болезни Паркинсона, эссенциального тремора, невроза навязчивых состояний, дистонии, в скором времени, очевидно, так будут лечить депрессии, нарушения сна. Уже разрабатываются новые стандарты.

Шарко все пытался отогнать кошмарную мысль, которая постепенно разрасталась в его голове, но никак не мог избавиться от нее. Нет, такого не может быть, это просто уму непостижимо! И все-таки он решился спросить:

— Как вы думаете, а можно делать нечто подобное с агрессивностью? Я имею в виду: включать ее у кого-то и выключать по собственной воле с помощью… с помощью обычного пульта.

Естественно, он думал о «пациенте зеро». О человеке — спусковом механизме, способном спровоцировать бойню, которую можно было бы держать под контролем чисто научными методами, — это ведь куда удобнее, чем полагаться на случай.

— Конечно. Страшно это говорить, но электричество всегда сильнее воли и сознания. С помощью стимулятора можно остановить сердце, заставить пациента спать или бодрствовать, вспоминать или забывать. Тут неисчислимое количество возможностей. Главная трудность — вживить электроды именно туда, куда надо, чтобы импульсы шли только в нужном направлении. С одной стороны, длинные электроды протыкают мозг чисто физически, стало быть, проходят через зоны, ответственные за движение, речь, память, с этим нужно считаться, иначе могут возникнуть проблемы, с которыми мы еще не научились справляться. А с другой стороны, и это важнее всего, надо в каждом случае правильно выбрать зону, предназначенную для стимуляции. Если взять, скажем, ту, что отвечает за агрессивность, склонность к насилию (это мозговая миндалина), то она чрезвычайно мала, к тому же многофункциональна и взаимодействует с другими участками, весьма чувствительными. Чуть отклонишься, пусть всего на долю миллиметра, и вот уже твой пациент теряет память, начинает бредить или его парализует. Вот почему разработка стандартов, которые позволили бы сделать терапию массовой, требует огромных денег и долгого времени. В нейрохирургии ошибаться нельзя. У нее чрезвычайно много возможностей, порой кажется, что это чистая магия. Но опасностей она таит в себе столько же… Это сразу и рай и ад для человеческого мозга… Вот, наверное, и все, что я могу сказать об этой книге.