Гленн Купер - Хроники мертвых

— Хелен, ты видела?

Жена вышла в прихожую, цокая шпильками по мраморному полу. На ней был светло-бирюзовый костюм «Армани» с двойной нитью искусственно выращенного жемчуга чуть выше декольте. Жемчужные серьги чуть выглядывали из-под тщательно уложенных волос. Красотка!

— Ты о чем?

— Вот об этом. — Дэвид показал открытку.

— От кого?

— Обратный адрес не указан.

— Штамп Лас-Вегаса… Разве у тебя там есть знакомые?

— Ума не приложу… Может, по работе кто. С ходу сложно сказать.

— По-моему, это провокационная реклама. — Хелен вернула мужу открытку. — Этакий маркетинговый ход. Хотят заинтриговать. Вот увидишь, завтра пришлют какой-нибудь буклет, и все встанет на свои места.

Дэвид немного успокоился. Наверное, она права. Хелен в таких вещах разбирается. И все же…

— Чертовщина какая-то! Гроб нарисовали… Тоже мне юмористы!

— Не бери в голову. Мы с тобой дома. В безопасности. Живем в цивилизованном обществе, в конце концов… Хочешь, поужинаем в ресторане?

Дэвид бросил открытку в стопку «Рекламная чушь» и обхватил Хелен пониже спины.

— Трахнемся до или после? — прошептал он, надеясь, что она ответит: «До».

Открытка не давала ему покоя весь вечер, хотя он больше не брал ее в руки. Дэвид думал о ней, пока ждал десерт в ресторане; думал, когда они с Хелен кончили одновременно, едва он в нее вошел; когда выгуливал Блумберга на ночь и перед тем как заснул, пока Хелен читала рядом. Слабый свет прикроватной лампы не доставал до темных углов спальни. Гробы всегда пугали Дэвида. Когда ему было девять, от нефробластомы умер пятилетний брат Барри. Гробик из красного дерева водрузили на пьедестал в часовне. Дэвид до сих пор с содроганием вспоминал тот день. Надо быть полным придурком, чтобы отправлять людям такие открытки!

Дэвид проснулся в четыре сорок пять — на пятнадцать минут раньше будильника. Пудель соскочил с кровати и начал беспокойно бегать кругами, всем своим видом напоминая хозяину о естественных утренних потребностях первостепенной важности.

— Хорошо-хорошо, — прошептал Дэвид. — Уже иду.

Хелен спокойно спала рядом. Банкиры все равно встают раньше юристов, именно поэтому выгуливать собаку по утрам было обязанностью Дэвида.

Не успел Дэвид поздороваться с ночным портье, как Блумберг за поводок вытянул хозяина в предрассветный холод. Застегнув спортивную куртку под самое горло, Дэвид направился по привычному маршруту на север, к Восемьдесят второй улице, где Блумберг обычно справлял естественные потребности, затем на восток, к Лексингтон-авеню — не забыть взять кофе в «Старбаксе», уже открытом для ранних пташек, — потом обратно на Восемьдесят первую и домой. На Парк-авеню, как правило, в это время не было ни души — вот и сегодня навстречу попалось всего лишь несколько такси и грузовик доставки.

Голова Дэвида не отключалась ни на секунду. Он не разделял мнения, будто на прогулке мозги должны отдыхать, — наоборот, это самое время, чтобы решить какую-нибудь проблему. На подходе к Восемьдесят второй улице Дэвид поймал себя на том, что не думает ни о чем конкретном. Так, беспорядочный поток того, что нужно сделать по работе. Об открытке он, к счастью, больше не вспоминал. На зловещей темной улочке с высокими деревьями по обеим сторонам внезапно включился инстинкт самосохранения, глубоко сидящий в каждом городском жителе, и Дэвид чуть было не изменил маршрут. Может, подняться по Восемьдесят третьей?.. Но самоуверенный брокер — второе «я» Дэвида — в последний момент не дал ему сдрейфить.

Он только перешел на другую сторону Восемьдесят второй, чтобы лучше видеть идущего навстречу смуглокожего подростка в трети квартала впереди. Если парень тоже перейдет улицу, это неспроста. Дэвид подумал, что тогда схватит под мышку Блумберга и бросится бежать со всех ног. В школе он увлекался спортом, да и сейчас время от времени играл в баскетбол. Кроссовки «Найк» зашнурованы плотно. Даже при самом дурном раскладе он не пропадет.

Парень — долговязый, в куртке с капюшоном, так что Дэвид не видел его лица — продолжал идти по своей стороне улицы. Дэвид надеялся, что рядом проедет машина или появится другой пешеход, но Восемьдесят вторая как будто вымерла. Слышно было, как поскрипывают новые кроссовки незнакомца. Ни одного светлого окна в однотипных двухэтажных домах.

Все еще спят. Ближайший жилой дом с консьержем у самой Лексингтон-авеню. Парень был уже напротив. Сердце Дэвида отчаянно колотилось. «Не смотри в глаза! Не смотри в глаза!» Дэвид шел не останавливаясь. Парень тоже. Расстояние между ними начало увеличиваться.