Питер Джеймс - Убийственно жив

— Можете присесть, — предложила женщина.

— Я сказал, справлюсь! — рявкнул он.

Сидевшие вокруг на жестких оранжевых пластмассовых стульчиках люди испуганно на него посмотрели. Глупо, думал он. Глупо привлекать к себе внимание. Поспешно заполнил бумагу и, как бы в качестве извинения, находчиво, по его мнению, записал в графе «аллергия»: боль.

Женщина, кажется, не обратила на это внимания.

— Садитесь, пожалуйста, сестра скоро выйдет и вас пригласит.

— Через три часа? — уточнил он.

— Я предупрежу, что дело срочное, — пообещала она и опасливо посмотрела на странного человека с длинными всклокоченными темными волосами, пышными усами и бородой, в затемненных очках, широкой белой рубашке под пиджаком, серых слаксах и сандалиях, направившегося к пустому стулу между мужчиной с окровавленной рукой и пожилой женщиной с забинтованной головой. Потом подняла телефонную трубку.

Обладатель Миллиардного Запаса Времени вытащил из футляра ноутбук, висевший на поясе, но, прежде чем успел что-нибудь сделать, перед ним выросла тень. Симпатичная темноволосая женщина под пятьдесят в форме медицинской сестры с табличкой, на которой значилось: «Барбара Лич — медсестра», приветливо сказала:

— Добрый день! Пожалуйста, пройдемте со мной.

Она привела его в маленькую кабинку и попросила сесть.

— В чем проблема?

Он поднял руку:

— Поранился, когда возился с машиной.

— Давно?

Он подумал:

— В четверг после полудня.

Медсестра внимательно осмотрела кисть, перевернула, сравнила с левой рукой.

— Похоже, занесли инфекцию. Противостолбнячный укол давно делали?

— Не помню.

Медсестра снова задумчиво обследовала руку:

— Говорите, возились с машиной?

— Реставрировал старый автомобиль.

— Попрошу доктора принять вас как можно скорее.

Он вернулся на свой стул в зале ожидания, снова погрузился в ноутбук, вошел в справочную систему «Гугл», задал поиск «эм-джи ТФ».

Машины Клио Мори.

Несмотря на боль и туман, в голове формировался план. Поистине хороший план.

— Блестяще, мать твою! — проговорил он вслух, не в силах сдержать радостное волнение. И моментально заполз в свою раковину.

Его била дрожь.

Господь всегда подает знак одобрения.

Неохотно сократив драгоценное время пребывания в Мюнхене, Рой Грейс умудрился попасть на рейс пораньше. За день погода в Англии драматически переменилась, и, когда он в шесть часов с небольшим выводил свою машину с краткосрочной многоэтажной стоянки, небо было зловеще-серым, дул холодный ветер, на ветровое стекло брызгал дождь.

За недавние жаркие летние дни он забыл о таком ветре. Матушка-зима задолго сурово напоминает, что лето не вечно. Дни становятся короче. Через месяц с небольшим придет осень. Потом зима. Очередной год закончится.

Он устало размышлял, чего добился за день, кроме еще одной черной метки от Элисон Воспер. Вообще хоть что-нибудь сделал?

Сунул в автомат квитанцию, и шлагбаум поднялся. Даже мотор сейчас взял фальшивый тон. Явно работает не на всех цилиндрах. Как и его владелец.

Выбирайся из Мюнхена. Позвони, когда вернешься.

Добравшись до круговой развязки и выехав на шоссе М-25, он вытащил из футляра мобильник, набрал номер Клио. Пошли гудки. Потом раздался ее голос, не совсем твердый, неразборчивый сквозь дикий грохот джазовой музыки где-то на фоне.

— Ух! Суперинтендент Рой Грейс! Где ты?

— Только что выехал из Хитроу. А ты?

— Оттягиваюсь с сестренкой, допиваем по третьему «Морскому бризу»… не по третьему? Извини. Поправь. Допиваем по пятому «Морскому бризу» на морском берегу. Жуткий ветер, но оркестр обалденный. Давай к нам!

— Я должен быть на месте преступления. Если только попозже?

— Вряд ли мы еще долго продержимся в сознании.

— Значит, ты сегодня не дежуришь?

— У меня выходной!

— Можно все-таки заскочить?

— Не могу гарантировать, что не засну. Но попробуй.

Во времена его детства Черч-роуд в Хоуве была стоячим болотом по сравнению с шумной оживленной торговой брайтонской Вестерн-роуд, спала мертвым сном где-то к западу от рынка Уэйтроуз. В последние годы она существенно преобразилась, обзаведясь шикарными ресторанами, деликатесными лавками, магазинами, в которых демонстрировались товары, привлекающие людей моложе девяноста. С нее, как почти со всех других улиц города, исчезли знакомые названия аптеки и бакалеи «Калленс», универмагов «Хиллс оф Хоув» и «Пламмер Роддис». Остались лишь немногие. В том числе булочная «Форварс». Грейс свернул направо, поднялся по улочке с односторонним движением, снова повернул вправо и еще раз на Ньюман-Виллас.