Питер Джеймс - Убийственно жив

— Женщины…

— Все в порядке?

Грейс положил телефон, взял стакан обеими руками.

— Хорошее пиво. Больше чем хорошее, — сделал большой глоток, допил остывший кофе. — Лучше не бывает.

Мужчина за соседним столом курил вересковую трубку. До них доплывал дымок, и Грейс вдруг вспомнил отца, тоже курившего трубку. Помнятся все его ритуалы. Отец прочищал трубку длинными тонкими белыми ёршиками, которые быстро приобретали коричневый цвет. Отскребал ободок маленьким медным инструментом. Смешивал табак крупными пальцами, набивал, раскуривал специальными спичками, приминал и опять зажигал. Гостиная мгновенно наполнялась дразнящим ароматом серо-голубого дыма. А когда они выезжали рыбачить в лодчонке или сидели на краю Дворцового пирса или на молу Шорэмской гавани, Рой всегда следил за направлением ветра, когда отец вытаскивал трубку, и старался встать с подветренной стороны, чтобы дым до него долетал.

Интересно, как отец поступил бы в такой ситуации. Джек Грейс любил Сэнди. Когда он лежал больной в хосписе, умирая от рака мочевого пузыря слишком молодым, в пятьдесят пять, она часами сидела у его постели, беседовала с ним, играла в скребл, читала вместе с ним «Спортинг лайф», где он ежедневно выбирал ставки, и делала их за него. Они просто болтали. Были лучшими друзьями с того самого дня, когда Рой впервые привел Сэнди в дом познакомить с родителями.

Джек Грейс всегда довольствовался тем, что имел. С удовольствием служил сержантом до самой отставки, возился с автомобилями, увлекался лошадьми в свободное время, никогда не стремясь к продвижению по полицейской иерархической лестнице. Но был человеком дотошным, докапывался до мелочей, придерживался правил, старался связать оставшиеся концы. Он бы, конечно, одобрил поездку сына в Мюнхен, без всяких сомнений.

Черт побери, вдруг подумал Грейс, Мюнхен полон призраков…

— Скажите, Рой, — спросил Куллен, — инспектор Поуп хорошо знает Сэнди?

Вернувшись к реальности, к насущной на сегодня задаче, он ответил:

— Хороший вопрос. Они были нашими ближайшими друзьями, мы каждый год отдыхать вместе ездили.

— Значит, не мог так легко ошибиться?

— Ни он, ни его жена.

Высокий, хорошо сложенный молодой человек с модно подстриженными, смазанными муссом волосами, в желтой рубашке и красных штанах убирал рядом с ними стаканы с освободившегося стола.

— Прошу прощения, — обратился к нему Грейс. — Вы хоть немного говорите по-английски?

— Даже чересчур хорошо, — усмехнулся тот.

— Австралиец?

— К несчастью.

— К счастью! Возможно, вы сможете мне помочь. В прошлый четверг работали?

— Я каждый день работаю. С десяти утра до полуночи.

Грейс вытащил из кармана пиджака фотографию Сэнди:

— Видели когда-нибудь эту женщину? Она была здесь в четверг во время ленча.

Парень взял фотографию и внимательно посмотрел.

— В прошлый четверг?

— Да.

— Нет… звоночек не звонит. Только это не означает, что ее тут не было. У нас бывают сотни людей каждый день. — Парень поколебался. — Черт возьми, я вижу столько лиц, что они все сливаются. Если хотите, спрошу у коллег.

— Пожалуйста, — попросил Грейс. — Для меня это действительно важно.

Официант ушел и через несколько минут вернулся с целой компанией молодых людей в такой же униформе.

— Извините, приятель, — сказал он. — Это сборище самых тупых на планете созданий, но я сделал все, что мог.

— А пошел бы ты, Рон, — буркнул маленький плотный австралиец с лохматой головой, похожей на подушечку для булавок. И обратился к Грейсу: — Прошу прощения за нашего приятеля, он просто слабоумный. Таким уродился, мы стараемся его перевоспитать.

Грейс выдавил улыбку и протянул ему фотографию:

— Я ищу эту женщину. Думаю, она была здесь в прошлый четверг во время ленча. Хочу спросить, может быть, кто-то из вас ее видел…

Маленький австралиец взял снимок, посмотрел и передал по кругу. Каждый по очереди покачал головой.

Марсель Куллен полез в карман, вытащил стопку визитных карточек, встал и вручил каждому. Все сразу стали серьезными.

— Я зайду завтра, — сказал Куллен. — Раздам каждому по фотографии. Если она вернется, прошу немедленно позвонить мне по номеру, указанному на карточке, или в уголовный розыск. Это очень важно.

— Не беспокойтесь, — кивнул Рон. — Если придет, сообщим.

— Буду очень признателен.

— Будет сделано.

Грейс всех поблагодарил.

Когда официанты вернулись к своим обязанностям, Куллен поднял свой стакан и, глядя Грейсу в глаза, твердо сказал: