Питер Джеймс - Убийственно жив

— Нет. Ну… не думаю. В высшей степени невероятно.

— У кого еще есть ключи от машины, кроме вас, сэр?

— Ни у кого. Хочу заметить, что в доме, где находится моя квартира, проблемы с подземной парковкой. Бывают случаи, когда машины там получают повреждения.

— Не могли какие-нибудь любители покататься угнать ее на время? — вмешался Литон Ллойд.

— Возможно, — кивнул Бишоп.

— Любители покататься обычно не возвращают машину на место, — пробормотал Грейс, глядя, как Ллойд делает пометки в блокноте. Истинный подарок адвокату.

— Мистер Бишоп, — продолжал Брэнсон, — мы уже говорили, что при осмотре вашего дома на Дайк-роуд-авеню был обнаружен страховой полис, выданный страховой компанией «Саутерн стар». Согласно этому полису, жизнь вашей жены застрахована на три миллиона фунтов. Единственный получатель страховой премии — вы.

Грейс переводил взгляд с Бишопа на адвоката. Выражение лица Ллойда почти не изменилось, только плечи чуть поникли. Глаза Бишопа бегали, он разом лишился самообладания.

— Слушайте, я говорил… я уже говорил… что ничего об этом не знаю! Абсолютно ничего!

— Думаете, ваша жена сама тайком получила этот полис? — нажимал Брэнсон.

Грейс улыбнулся, гордясь работой коллеги, которого он так усердно натаскивал последние несколько лет, потому что любил его, верил в него, и вот теперь убеждается, что тот действительно вырос.

Бишоп всплеснул руками, уронил их на стол. Глаза его по-прежнему бегали.

— Прошу вас, поверьте, я ничего об этом не знал.

— По-моему, три миллиона фунтов неплохая премия, — заметил Брэнсон. — Возможно, мы сможем проверить по вашему банковскому счету и, разумеется, по счету миссис Бишоп, как был оплачен полис. Или у вас есть таинственный благодетель?

— Я ничего об этом не знаю. — Тон Бишопа стал жалобным, умоляющим. — Правда не знаю!

— Накапливается довольно много фактов, о которых вы ничего не знаете, мистер Бишоп, — гнул свое Гленн Брэнсон. — Не знаете, как могло получиться, что ваша машина ехала в сторону Брайтона незадолго до убийства вашей жены. Не знаете о полисе на три миллиона фунтов, застраховавшем жизнь вашей жены за полгода до ее убийства. — Он помолчал, заглянул в записи, выпил воды. — Вчера на вечернем допросе вы утверждали, что в последний раз вступали в половую связь с женой утром в воскресенье тридцатого июля. Я правильно понял?

Бишоп кивнул с легким смущением.

— Как вы тогда объясните присутствие большого количества вашей семенной жидкости во влагалище миссис Бишоп, обнаруженное в ходе посмертного вскрытия утром в пятницу четвертого августа?

— Не может быть! — воскликнул Бишоп. — Абсолютно невозможно!

— Вы хотите сказать, сэр, что не имели полового соития с миссис Бишоп в четверг вечером третьего августа?

Глаза Бишопа решительно скосились влево.

— Именно это я и хочу сказать. Господи помилуй, я был в Лондоне! — Он оглянулся на адвоката. — Невозможно! Невозможно, черт побери!

Рой Грейс часто видел выражение лиц адвокатов, когда те слышали от своих клиентов неприкрытую ложь. Лицо Литона Ллойда оставалось непроницаемым. Из него вышел бы хороший игрок в покер.

В десять минут шестого, после того, как Гленн Брэнсон дотошно уточнил ответы Бишопа, данные на вчерашнем вечернем допросе и на втором нынче утром, придираясь практически к каждому слову, он рассудил, что они уже добились всего, на что рассчитывали на данном этапе.

Бишоп не сдавался по трем ключевым пунктам: лондонскому алиби, страховому полису и последнему соитию с женой. Но Брэнсон был доволен… и выжат, как лимон.

Бишопа увели в камеру, а солиситор остался наедине с двумя полицейскими офицерами.

Ллойд многозначительно посмотрел на часы и обратился к детективам:

— Полагаю, вам известно, что через три часа моего клиента придется освободить, если ему не будет предъявлено обвинение.

— Где вас можно найти? — спросил Брэнсон.

— Я еду к себе в контору.

— Мы с вами свяжемся.

Они вернулись в Суссекс-Хаус, поднялись в кабинет Роя Грейса, расселись за круглым столом.

— Хорошо поработал, Гленн, молодец, — повторил Грейс.

— Просто замечательно, — добавил Ник Николл.

Джейн Пакстон о чем-то задумалась. Она не из тех, кто раздает похвалы.

— Теперь надо обдумать следующий шаг.

Тут открылась дверь, и вошла Элинор Ходжсон с тоненькой пачкой сколотых бумаг.

— Простите, что прерываю вас, Рой, но, по-моему, вы должны это видеть… только что прислали из Хантингтона.